– Потому что?..

– Я боюсь сказать тебе правду.

– Можешь сказать мне все.

– Я слышала, что ты жесток, да ты и сам угрожал мне минуту назад.

– Как всякий властелин, я и жесток, и милостив но с тобой я хочу всегда быть милостив. Я так мечтал о женщине из далеких стран, и хотя мне привозили сотни женщин, еще ни одна не была похожа на мою мечту. Но я знал, что однажды она явится, ибо ее судьба связана с моей судьбой. И вот ты пришла, милая Дария. Да, это ты. Я знаю, ты моя судьба. Ни персы, ни Эсагила, только ты. Ты!

– Опомнись, государь! – Я в здравом уме и повторяю: ты моя судьба. Никогда еще мысли мои не были так ясны. Никогда в душе у меня не было такого покоя. Я буду добрым и милостивым царем, только ты должна остаться со мной… и быть моей.

– Я уже сказала, государь, что не могу.

– Почему ты упрямишься, почему ты не можешь?

– Мне надо вернуться домой.

– Тебя там кто-то ждет? – спросил он с отчаянием при мысли, что любая радость, не успев родиться, уже бежит от него. Что это: наказание или зависть богов? Но ведь право на радость забвения с Дарией он честно заслужил сегодня, показав себя на совете настоящим властелином. И он никому не уступил этого права, никому. Вот почему он спросил, ждет ли ее кто-нибудь на севере.

– Да, меня ждут, и я прошу: отпусти меня.

– Никто не имеет права ждать тебя, кроме царя Халдейской державы. Никто не имеет права быть счастливым с тобой, кроме меня, – твердо произнес он. – Мне нужен кто-нибудь вроде тебя, нет, именно ты!

Он провел рукой по ее волосам и снова привлек ее себе, покрывая поцелуями ее губы, глаза, лоб, виски.

Он целовал ее, хотя она и не отвечала ему и от нее по-прежнему веяло холодом. Чтобы добиться ее благосклонности, он пообещал:

– Я буду милостивым и добрым к тебе и к своим подданным, только скажи, что ты останешься со мной по доброй воле.

– Я уже сказала тебе, что не могу, что не останусь по доброй воле ни за что. А если попробуешь силой, я заколю себя кинжалом.

– Кто этот другой? – спросил он, цепенея.

– Скиф.

– И ты отдаешь ему предпочтение перед царем Вавилона?

Она кивнула.