Валтасар не взглянул на них, он не сводил глаз с Дарий.

– Улыбаясь, ты кажешься доброй и нежной; при желании ты, вероятно, смогла бы ласково говорить с царем. Он задумался и решил, что спешить не следует.

– Если я мог неделями ждать женщин с Кипра, то почему бы мне не подождать тебя до восхода солнца. Может быть, ты перестанешь дерзить.

Он еще подумал и, подняв голову, отослал солдат. Они снова остались одни.

Царь пересел со скамьи на постель. Залпом выпил полную чашу вина. Голова у него кружилась, но он опять протянул руку за вином. Он шарил возле чаши, но не мог достать ее. Дотянувшись, он никак не мог ее поднять.

Дария подошла к столу и отняла у него вино.

– Не пей больше, государь, – сказала она, словно пересиливая себя. А ему показалось, что она сказала это душевно, будто и не было недавней ссоры.

Ее внезапная заботливость растрогала его.

– Нехорошо, когда человек много пьет, государь.

– Я должен пить.

– Ты не можешь сдержать себя?

– Ты думаешь, – заплетающимся языком говорил он, – ты думаешь, что у меня такое же бесчувственное, каменное сердце, как у тебя?

– Мое сердце не каменное, государь. Глаза Валтасара слиплись, он с трудом шевелил губами:

– Ты думаешь, что у меня такое же бесчувственное и жестокое сердце, как у тебя… Хочу вина… Я пью, чтобы забыть… Можешь не бояться меня, я подожду, пока ты подобреешь… Ты все-таки станешь моей… ты будешь возлюбленной халдейского владыки, и твоему ненаглядному никогда не дождаться тебя… Но сегодня я страшно устал от этого заседания. Мне надо набраться сил.

– Засни, государь, сон укрепляет силы.

– Мне надо выспаться.

Он повалился на шелковые подушки.

– Сон укрепляет силы, говоришь?

– Да, сон возместит утраченные силы. – Вот видишь, а я по нескольку ночей не сплю.

– Тебя, наверное, гнетут тяжелые думы.