– мой брат грузит на пристани бочонки с оловом, которые отсылают в Индию, там ему такого порассказали…

– Гм! – делает большие глаза Села, переставая грызть тыквенные семечки. – А ну, выкладывай, что знаешь.

– А вот послушай: Кира вскормила волчица… Женщины ахнули.

Мастер хмыкнул, разинул рот и задумчиво постучал ногтем по щербатому зубу, недоверчиво покачав головой.

– Хозяин не верит, – обиженно бросил подмастерье. – А вот один грек из Коринфа говорил, что волчица зачала его от лесного бога, и один перс из Суз это подтвердил. Оттого Кир так могуч и непобедим. Он может угадывать чужие мысли, вызывать ураган, испепелять взглядом жилища.

Мурашки забегали по спинам слушателей, а Села прижалась спиной к стене:

– Ну, если правда это, пускай он угадает мои мысли и испепелит мое тело своим жаром…

– У тебя одно на уме, бесстыдница, – сплюнул подмастерье. – Вот погоди – испепелит тебя Кир… в геенне огненной…

Заложив руки за голову, Села потянулась, словно кошка.

Молодой корабельщик, сын перекупщика рогов, не сводил с нее жадного взгляда. Жилы на его загорелой шее вздулись.

– Села, – проговорил он не громко, охваченный волнением.

В ту же минуту Селу окликнула мать, желая ее предостеречь.

– Ха-ха! – Села в ответ показала жемчужные зубы.

Не дожидаться же ей со страхом в сердце и скорбью во взгляде прихода персидского властелина. Не страха и слез ждет она от жизни. Все свои мечты она поверяет наперснице-каморке, и та ее ни в чем ни разу не упрекнула – ее каморка под чахлым платаном, обрамленная гирляндами кровавых пионов, каморка, где стоит ее ложе, мягкое ложе из овечьих шкур…

Подмигнув корабельщику – дескать, как-нибудь наведайся ко мне, – огнеокая Села скользнула в калитку двора. Раззадоренный корабельщик тотчас последовал за нею, с трудом ступая непослушными дрожащими ногами по ее обжигающим следам. Но Села захлопнула дверь перед самым его носом и рассмеялась задорным молодым смехом.

– Наконец-то ушла, – с облегчением выдохнул подмастерье, – ей бы только зубы скалить… Теперь расскажу вам все по порядку.

Докончив зубец гребня из буйволиного рога, он начал:

– Да поразит меня богиня моря Сидури, да завлечет меня в подземное царство Иркалас, если я вру, что Кира произвела на свет волчица. Говорят, он даже на человека не похож. Тело заросло шерстью, вместо рук – лапы, а вместо пальцев – когти. Чудище, под стать могучему Сакану, богу пустыни и диких зверей!

– Ох, – простонала Изиба и, подняв с земли малыша, прижала к себе, словно укрывая от беды.

На лицах слушателей отобразился ужас, и только мастер-гребенщик ухмылялся про себя.