Это хорошо, что туман. Туман фотогеничен. Вон как загадочно и призывно расплываются огни светофоров: зеленый, оранжевый, синий, красный, фиолетовый, голубой, желтый.

Косточкин остановился, соображая, куда лучше пойти. Кажется, вот по этому бульвару можно выйти к книжному. Он направился по пешеходной улице, разбитой на несколько линий рядами деревьев. Ему даже не хотелось слушать Эшкрофта с командой.

Слева показалась скульптура поэта с оленьими рогами — эффект третьей ноги, известный художникам, когда у изображения возникают причудливые выросты; понятно, если это персонаж среди толпы; но тут скульптура одинокого поэта, просто он прислонился неудачно к дереву с ветвями, так и приобрел ветвистые рога. А в доме сразу за памятником был книжный магазинчик, Косточкин свернул туда. Федора Андреевича фон Эттингера там не было. Косточкин пошел дальше и оказался у перехода. На той стороне уже виден был магазин «Кругозор» в обшарпанном розоватом жилом доме с какими-то нелепыми балкончиками. Справа чей-то бюст, довольно неказистый. Вообще в городе было много бюстов — отрезанных голов. Видимо, у властей не хватало денег на остальные части тел великих обожаемых соотечественников. Но зато Ильич высился многопудовой гранитной горой на главной площади. Видимо, туда и ушли все деньги.

Стоя на переходе, Косточкин посмотрел влево и увидел знакомое вроде бы лицо. И… второе…. Где он их видел? Двоих бомжеватых прохожих. У одного неопрятная клочкастая седоватая бородка, на голове кожаный старый картуз, второй бритый, молодой, в лыжной шапочке, с ушибленным носом, в руке авоська.

Старший тоже покосился агатовым выпуклым глазом, потом повернулся к Косточкину и приподнял брови.

— Здравствуйте! — поздоровался Косточкин. — Снова встретились.

Мужчина кивнул. Молодой тоже посмотрел на Косточкина. Ранка на его носу уже зажила, остался лишь красноватый рубчик. Он хотел что-то сказать, но тут загорелся зеленый, и все шумно пошли через дорогу. Они остановились на другой стороне.

— А где же ваша сумка? — спросил старший.

Косточкин замялся и вдруг сообразил, что забыл взять фотоаппарат.

— Забыл! — воскликнул он. — А вы наблюдательны!

Старший кивнул.

— Просто фотограф и спит с фотоаппаратом.

— А любитель? — спросил Косточкин.

Старший покачал головой.

— Вы не любитель.

— Ну что, отыскали синагогу? — спросил вежливо Косточкин.

Оба закивали.

— Да.

— А я ищу книгу, — сказал Косточкин, удивляясь своей словоохотливости, но не желая сдерживаться.

Старший проницательно посмотрел ему в лицо.