— …Ты все-таки вытягиваешь инфу незаметно. Хорошо, дело в том, что, после того как Патрик оставил Ольгу Адамовну, сын в каждом мужчине видит врага. Он их всех ненавидит.

— …И себя?

— Себя — в первую очередь. На его запястьях, говорят, нет живого места.

— Почему она не поместит его в лечебницу?

— Ох, это только в голливудских фильмах так все просто бывает. А на этих горах — по-другому.

— Я шахматы тоже люблю, — сказал Косточкин.

Вероника засмеялась.

— Андрей Охлопьев был восходящей звездой, победителем всевозможных турниров. Он учился в Бауманке на ракетостроении… И влюбился в дочку… — Она назвала фамилию известного актера. — Там было много претендентов. Среди них какой-то военный летчик. И он якобы сказал, что мужик, нюхающий сейчас вместо пороху пыль от мела, и есть тряпка для школьной доски. А это было время второй Чеченской войны. Ну и Охлопьев-младший приложил все свои гениальные усилия, чтобы туда попасть. Попал. Там все и началось. Или… кончилось.

— Война спровоцировала?

— Да. Надеюсь, диктофон отключен?

— Я даже не уверен, удалось ли мне ее сфотографировать в соборе. Ведь она поет в хоре?

— Нет, посмотрите на него! У тебя собрана вся информация о знаменитых горожанах.

За оградами лаяли собаки. В домах горели окна. Дорога была крута, в колеях мерцала замерзшая вода. Собор вырастал, надвигался. Вероника поскользнулась, схватилась за руку Косточкина и засмеялась.

— Что? — спросил он.

— Ты говорил, в башне пролетел куда-то подальше настоящего?

— Кажется.

— Вот и я все норовлю теперь… в полет.

— А кстати, за кого же вышла та дочка? За летчика?

— Нет!.. Она вообще стала телеведущей, а потом совершила каминг-аут и стала жить с одной певичкой.

Они поднялись к собору, вошли в ворота со стороны смотровой площадки. Косточкин оглядывался. По соборному двору дошагали до центрального входа. Колокол в колокольне ударил. Круглились часы с белым циферблатом и черными крупными цифрами. Косточкин крутил головой во все стороны. Редкие прихожане проходили к высокому крыльцу и, крестясь, поднимались по мокрым ступеням, отворяли тяжелую дверь.