Валя вдруг тихонько начала подвывать.

— Вася! — воскликнул с чувством Косточкин. — Не нагнетай, а?

— Не я, друг Никкор, нагнетаю, не я.

— Так это и есть — свобода выбора, — сказала Вероника.

— Да, — подхватил Косточкин, — ты что, хотел бы получить в этой игре другую роль? И вообще чтобы все было по ранжиру, как в той же армии? Добрые — в этой казарме. Более добрые — в другой. Сверхдобрые — в третьей…

— Или в шестой, — добавила Вероника. — Мне сразу вспомнилась одна игра, где ничего не происходит в общем-то. Просто все живут в очень красивых экопоселениях. Очень красиво… и скучно.

Вася вдруг захихикал.

— Ну а рай там обещали в рекламной паузе — не такой ли, блин?

И Валя перестала скулить и начала снова напевать:

— «Вы, народ Божий, православный… Вы по-матерному не бранитесь… Вы за матерное слово все пропали… Мать Пресвятую Богородицу прогневили…»

— Вот еще православные, мол, самые-самые христиане. И тэ дэ. Ну вот вся эта хрень, что вещают жирные батюшки. Это тоже — хвост. Церкви в золоте, попы в салонах крутых тачек, а по деревням старухи да старики пропадают, бывшие хлеборобы, ну те, что в битвах за урожай надорвались. Святая Русь! — Вася залился смехом. — Да где она? Ну где? Здесь, у вас, что ли? В этой дыре? Ты ее увидел, Никкор? Увидел? А? А? Скажи.

— Вася, ты просто насмотрелся каких-то игр…

— Нет, пусть игр, пусть, так ты ее увидел хотя бы краешком? Игру такую: «Свята-а-я Русь». Есть такая игра хотя бы? Ты же фотограф, всюду нос суешь, ну? Чего видел в этой самой западной точке нашего Египта? В этой витрине на Запад? Я на скорый глаз уже разглядел охренительно убитые дороги, обшарпанные стены, какие-то лачужки. Витрина, Никкор, не здесь. И не в Вологде, например. А на Плесе и в других там местечках, где у них имения. Вот там и витрина. А здесь и в Вологде — трущоба. В которой все заняты суперинтеллектуальной игрой: поймай свой хвост. Ты случайно не тем же здесь занимался? Под звон колоколов? — И Вася дробненько заразительно засмеялся.

Зазвучал позывной Эшкрофта. Косточкин посмотрел на дисплей. Это была Марина. Он поднял руку, призывая Васю к молчанию, и ответил. Марина не вытерпела и позвонила, чтобы узнать, где он обретается — уже давным-давно пьет ирландское с друзьями в «Конор Мак Несса» на Профсоюзной? Косточкин с удивлением слушал ее голос. Это был какой-то голос с другой планеты. Он ответил, что нет, все еще в Смоленске и позже перезвонит, сейчас некогда. Марина удивилась: что у него за дела в такой час и вообще — почему он еще там? Косточкин снова повторил свою мантру и отключился… наверное, слишком поспешно…