– Спасибо, что спала с другим, – пробормотал он.

– Мне пришлось нелегко.

– Знаю.

– То есть, с одной стороны, было легко. Но с другой – почти невозможно. Понимаешь?

– Абсолютно.

– Тебе тоже было трудно, когда ты с кем-то спал?

– Честно говоря, нет.

– Потому что ты парень. Я знаю, каково это, Джоуи. Ты мне веришь?

– Да.

– Значит, все будет в порядке.

В течение следующих десяти дней они жили как в раю. Впоследствии, конечно, Джоуи понял, что первые, насыщенные игрой гормонов дни после долгого воздержания были отнюдь не идеальным временем для принятия серьезных решений насчет своего будущего. Он сознавал, что следовало бы написать долговое обязательство с указанием сроков выплат, основной суммы и процентов, вместо того чтобы пытаться отблагодарить Конни за ее чудовищно щедрый подарок, сделав предложение руки и сердца. Джоуи понимал, что, если разлучится с нею хотя бы на час, чтобы погулять в одиночестве и поговорить с Джонатаном, он, скорее всего, обретет необходимую ясность мышления и взглянет на ситуацию со стороны. Он понимал, что решения, принятые после соития, обычно разумнее принятых перед ним. Впрочем, на тот момент никакого “после” не было – было только перед, и еще раз перед, и еще, и еще. Они так жаждали друг друга, что продолжали днями и ночами, с упорством автомата. Новые грани наслаждений и ощущение взрослой серьезности, внушенное им совместной деловой авантюрой, а также болезнью и неверностью Конни, заставило обоих позабыть о предыдущих радостях – в сравнении с настоящим они казались детскими и наивными. Наслаждение было столь велико, а потребность в нем – такой безграничной, что, когда на третье утро вожделение ненадолго ослабло, Джоуи потянул за первую же ниточку, которая подвернулась под руку, лишь бы продлить радость. Он сказал:

– Мы должны пожениться.

– Я тоже так подумала, – ответила Конни. – Ты хочешь, чтобы мы сделали это сейчас?

– То есть сегодня?

– Да.

– Если не ошибаюсь, есть какой-то период ожидания. Может быть, придется сдать кровь.

– Ну так давай это сделаем. Ты хочешь?

Сердце у Джоуи бешено гнало кровь к промежности.

– Да!

Но сначала они занялись любовью, радуясь мысли о том, что придется сдавать кровь. Потом еще раз – когда узнали, что это не обязательно. Потом они отправились на Шестую авеню, точно пьяные или убийцы, захваченные с поличным, не задумываясь о том, что подумают окружающие. Конни – без лифчика и растрепанная – привлекала мужские взгляды, а Джоуи с бурлящими в крови тестостеронами находился в состоянии блаженного безрассудства. Если бы кто-нибудь сейчас задел его, он бы ринулся в драку исключительно от радости. Он предпринял шаг, который нужно было предпринять. Шаг, которого Джоуи ждал с того самого дня, когда родители сказали “нет”. Прогулка с Конни длиной в пятьдесят кварталов в жарком лабиринте гудящих такси и вонючих переулков казалась длиной в целую жизнь.