Они вошли в безлюдный ювелирный магазин на Сорок седьмой улице и попросили два золотых кольца, которые можно было бы забрать немедленно. Ювелир в полном хасидском облачении – ермолка, пейсы, филактерии, черный жилет – посмотрел сначала на Джоуи, чья белая футболка была забрызгана горчицей от купленного по пути хот-дога, а потом на Конни, которая раскраснелась от жары и от непрерывных поцелуев.

– Вы собираетесь пожениться?

Оба кивнули, не смея сказать “да” вслух.

– Мазлтов, – произнес ювелир, открывая ящички. – У меня есть кольца любых размеров.

Откуда-то издалека, сквозь крошечную брешь в плотной броне безумия, к Джоуи просочилось легкое сожаление по поводу Дженны. Не то чтобы он ее по-настоящему желал (желание вернулось потом, когда он остался один и вновь обрел рассудок), но Джоуи думал о ней как о жене-еврейке, которой у него никогда уже не будет. Как о женщине, для которой может быть действительно важен тот факт, что он – еврей. Он уже давно перестал придавать значение собственному еврейству, но, увидев ювелира с его поношенными атрибутами религии меньшинства, Джоуи вдруг подумал, что предает евреев, женясь на гойке. Хотя Дженна во многих отношениях не отличалась высокими моральными установками, она тем не менее оставалась еврейкой, с прабабушками и прадедушками, которые погибли в концентрационных лагерях, и это очеловечивало ее, делало неземную красоту менее пугающей, и Джоуи жалел, что подвел Дженну. Что интересно, он чувствовал это лишь по отношению к ней, а не к Джонатану, который для Джоуи был вполне человеком: ему не требовалось быть евреем, чтобы очеловечиться.

– Что скажешь? – спросила Конни, разглядывая разложенные на бархате кольца.

– Не знаю, – сказал он сквозь дымку легкого сожаления. – Они все красивые.

– Берите, примеряйте, пробуйте, – сказал ювелир. – Золота от этого не убудет.

Конни повернулась к Джоуи и взглянула ему в глаза:

– Ты уверен, что хочешь?

– Да. А ты?

– Тоже. Если ты хочешь.

Ювелир отошел от прилавка и занялся другими делами. Джоуи, разглядывая себя в глазах Конни, вдруг заметил на своем лице мучительную неуверенность и страшно разозлился. Буквально все сомневались в Конни, и она так нуждалась в том, чтобы хотя бы он не колебался. И он решился.

– Разумеется, хочу, – сказал он. – Давай-ка посмотрим вот эти.

Когда они выбрали кольцо, Джоуи попытался поторговаться, зная, что так принято, но ювелир с досадой взглянул на него, как бы говоря: “Ты женишься на такой девушке и торгуешься со мной из-за пятидесяти долларов?”

Выйдя из магазина с кольцами в кармане, Джоуи столкнулся со своим старым приятелем Кейси.