– Нельзя? Это почему? Он всегда завидовал мне, с самого первого дня.

– Абсолютная чепуха. Послушай, Сара…

– Патрик, если ты отменишь нашу поездку в Нью-Йорк и отправишься сейчас в Ирландию, я тебе этого никогда не прощу. Никогда. Это будет концом нашего брака.

– Да не будь ты такой смешной и мелодраматичной! Только потому, что события в Кашельмаре пришли к серьезному кризису…

– Это не имеет никакого отношения к Кашельмаре! – взвилась она. – Речь идет о Дерри! Тебе нужно было выбрать между мной и им, и ты выбрал его!

Ну что можно поделать с женщиной, которая извращает истину на такой безумный манер и усугубляет свое безумие такими истерическими заявлениями? Я решил, что должен сохранить достоинство и дать ее ярости поостыть, поэтому пожал плечами и смиренно пошел к двери.

Но так до нее и не дошел. Мой отказ спорить с ней взбесил ее еще сильнее, она ухватила мое запястье. Я развернулся. Она собралась было ударить меня, а я, чтобы не дать свободу ее взметнувшимся рукам, нетвердо попытался ее обнять. И только когда она в отвращении отшатнулась от меня, я наконец потерял терпение.

– Черт тебя подери! – вспыхнул я. – Ты избалованная, эгоистичная сучка.

Я наговорил ей много слов, каких она никогда не слышала прежде, и внезапно ярость ушла из ее глаз, я увидел, что Сара испугана.

Теперь пришел черед отшатнуться мне. Мне было невыносимо видеть ее в таком состоянии – она тряслась, словно студень. На ее лбу проступили капельки пота, и от нее запахло страхом – Сара вызывала у меня отвращение. Я посмотрел на ее округлые груди, и они показались мне уродливыми. Я посмотрел на ее шею – не шея, а карикатура.

– Какое же ты жалкое существо! – с горечью бросил я. – Какая от тебя польза мужчине? – Гнев кипел во мне, как лава. Он переполнял меня, его груз изменял меня, превращал в иное, более темное существо. Я больше не контролировал свои слова, моим голосом будто говорил кто-то другой. – Ты думаешь, ты такая красивая и желанная, но это не так. Ты бесполая, ты сплошное злосчастье, от тебя проку как от козла молока, еще ни один мужчина, идущий к алтарю, не получал в жены такое ничтожество.

Она начала плакать. У меня остались смутные воспоминания о глазах, полных слез, и спутанных волосах, и опять на меня накатила такая волна отвращения, что мне пришлось покинуть комнату. Но она бросилась за мной. Сара теперь громко рыдала, упала на колени, уцепилась за подол сюртука, умоляя остаться.

Я оттолкнул ее, побежал наверх, и меня вырвало. Я думал, мне станет лучше после этого, но не стало. Мозг у меня словно онемел, я не мог ясно соображать. Мог только говорить себе: это был не я. Это слова говорил не я – кто-то другой.