Вот тогда я и поверил в разговоры Джорджа о влиянии тайных обществ в сельской местности, но, к счастью, на помощь мне пришла Маделин. Она за мзду уговорила личного капеллана архиепископа съездить в Кашельмару. Хотя бедняга был испуган до смерти и явно ожидал, что его прикончат в кровати, мне в конечном счете удалось похоронить Дерри по обрядам его церкви. Жаль, что на похоронах не было Клары, но я, конечно, запретил ей приезжать, потому что никогда не простил бы себе, если бы с ней что-то случилось.

Размышляя о Кларе, я вспомнил Сару, и после похорон, когда мне оставалось только принять как данность смерть Дерри, я стал острее чувствовать свое одиночество. Мной овладела апатия. Думаю, она стала следствием пережитого потрясения, но я не предпринимал попыток покинуть Кашельмару и воздерживался от возвращения в Лондон, пока у меня не было уверенности, что меня там ждут. Я так и не решался анализировать нашу ссору во всех подробностях, но потом все же написал ей – умолял простить меня, выражал надежду, что по моему возвращении в Лондон она согласится обговорить все со мной.

Сара не ответила. Вскоре я написал ей еще раз: сообщал, что приеду в Лондон и отвезу ее, как и обещал, в Америку; я рассчитывал, что это вызовет у нее быструю реакцию, но, когда она и в этот раз не ответила, решил, что мои письма перехватывают недоброжелатели. В это же время я послал за Макгоуаном. Я устал жить в осажденной крепости, устал от неприятностей, доставляемых мне смутьянами, которые вознамерились отравить мою жизнь. Я сказал Макгоуану, что готов сделать все необходимое, чтобы восстановить отношения с арендаторами, а когда он спросил о лесопосадках, сообщил, что отказался от этого проекта и О’Мэлли могут возвращаться на свои участки, если хотят.

Я еще неделю ждал ответа от Сары, но, когда ничего так и не получил, написал ей третье письмо. Впервые я попытался воспроизвести подробности нашей ссоры и, исписав множество черновиков, отправил ей следующее: «Моя дорогая Сара, я знаю, что наговорил тебе непростительные слова, когда мы поссорились, но ни одно из них не соответствует действительности. Я оглядываюсь назад, и мне кажется, что это сделал кто-то другой. Кто бы этот другой ни был, его больше нет, и я теперь стал самим собой. Я уже не тот человек, который сделал тебя такой несчастной. Я – тот, кто любил тебя, кто женился на тебе и кто до сих пор тебя любит. Прошу тебя, дай мне еще один шанс. Хочу лишь одного – сделать тебя счастливой и доказать, что люблю тебя, как никто на свете. Пожалуйста, ответь. Я уеду из Кашельмары, как только получу от тебя хоть словечко о том, что ты еще можешь простить меня. С любовью, Патрик».