– Большой зверюга! – воскликнул Джон, его глаза засверкали от слез. – Почему бы тебе не вернуться в Америку?

Он вырвал руку и пошлепал по песку к воде.

Мисс Камерон и мои сестры находились от нас всего в нескольких ярдах.

– Боже мой! – воскликнула мисс Камерон, высокая, костлявая женщина лет тридцати пяти, с небольшим, но заметным шотландским акцентом. – Что это такое было?

– Ерунда, – буркнул я. – Маленькое недопонимание.

Взяв Элеонору за руку, я с улыбкой предложил:

– Пойдем прогуляемся со мной. Может быть, купим мороженое.

– Я тоже хочу, – тут же заявила Джейн.

– Ты приглашения не получала. Идем, Элеонора.

– Давай-ка посмотрим, Джейн, не осталось ли у Нэнни тех вкусных леденцов, – предложила мисс Камерон.

– Нет! – Джейн вцепилась острыми ноготками в мою свободную ладонь. – Я хочу мороженое!

– От меня ты его не получишь. Я не люблю избалованных девчонок, которые не умеют говорить «пожалуйста» и «спасибо».

Джейн решила закатить истерику. Все на берегу смотрели, как Нэнни припустила к нам, мисс Камерон тем временем неодобрительно пощелкивала языком о длинные белые зубы.

– Элеонора, беги! – крикнул я, и мы бросились по берегу, взбежали по ступенькам на набережную. – Ничего у меня сегодня с утра не получается! – усмехаясь, воскликнул я. – Сначала я вывел из себя Джона, потом ввел в истерику Джейн. Надеюсь, с тобой мы не поссоримся, или я совсем расстроюсь.

Она улыбнулась, но стеснительно, и ее молчание было мучительным для меня. Я помнил ее маленькой, Элеонора тогда все время болтала и смеялась, всегда была веселая, умненькая и забавная.

– Что случилось? – спросил я после паузы. – В чем дело? Ты ведь не стесняешься меня, правда?

Мы шли дальше по набережной, она отрицательно покачала головой и, продолжая улыбаться, сильнее ухватила мою руку. Мороженого мы не нашли, но я купил немного вареных креветок у лоточника, и мы сели на скамейку, чтобы полакомиться.

Наконец я спросил:

– После моего отъезда дома было очень плохо?

Она отрицательно покачала головой.