«Расслабься, скоро ты проснешься», – давал он подсказку, старательно оберегая мой рассудок. Я отважилась сделать ровный глубокий вдох, но вместо этого закашлялась, резко схватившись за правый бок. Казалось, что ребра в любую секунду прорвут кожу, вырываясь из моего тела.

– Merd… Посмотри на меня… Посмотри немедленно.

Я не могла на него смотреть. Наверное, хотела, но не могла. Миллиарды вопросов скопились в моей голове, но близкое к панике состояние вперемешку с откровенным шоком отрицательно воздействовали на речевой аппарат. Я боялась, что умру от одного его взгляда – просто не выдержат внутренние органы, откажет сердце и вторая по счету печень. Воображение без устали вырисовало парижскую ночь, темный музей и одинокую фигуру… вора.

– Джулия, прошу тебя, скажи хоть что-нибудь.

– Я в порядке. Просто… Просто я нервничаю, а мне не очень можно…

– Что с правым боком? Что с правым боком, я тебя спрашиваю! – повторил он, не получив быстрого ответа.

– Просто ребра. Такое уже было. Если Вьеран… Если Вьеран обратился к вам, значит, он был уверен, что вы можете украсть картину? А значит… – Я все-таки набралась сил и посмотрела на Дженнаро. – Значит… Вы уже делали это раньше?

– Мадемуазель, картины я воровал впервые, если вы об этом… – Дженнаро снова вернулся к игре, словно желая меня успокоить или убедить в том, что он – все тот же человек и ничего не изменилось.

– А не картины… воровали?

– Да.

– Но… Но у вас же есть деньги… Это что, хобби такое? Как у Томаса Крауна?

– Томас Краун играл в вора, потому что у него было слишком много денег. А у меня их много по той причине, что я грабил и воровал, чтобы играть в Томаса Крауна. Мне так сегодня удобно. Вы все еще хотите со мной общаться?

– Да, конечно!

Это прозвучало настолько честно, искренне и по-детски, что Дженнаро рассмеялся, вернув к жизни мою улыбку.

– Я могу спросить?

– Можете. Вы можете все.

«Видимо, у меня совсем раненый и умирающий вид, или вы знаете, что нам отсюда не выбраться…» – подумала я, зная о «любви» моего друга отвечать на вопросы.

– Вы сказали, что Вельтракки сделал две копии «Голубя с зеленым горошком», так?

– Да.

– И он передал их вам?