Мой отец был преисполнен рвения. Это слово — рвение — я никогда не использовала, потому что оно звучит как-то неуместно в обычной жизни. Но так оно и было. Это то, к чему сводится качество мультипликации и фокусировки. И рвение было тем белым огнем, появляющимся и исчезающим на нашей лестнице, рвение было в самых синих на свете глазах и белой рубашке навыпуск, и рвение проводило руками взад и вперед по макушке, и было белым огнем.

Так что некоторым образом не было ничего удивительного в том, что меня разбудил запах дыма.

Огонь горел у меня в глазах, и, включив свет, я различила густое серое облако, поднимавшееся из того огня и распространявшееся под потолком. Я не могла двинуться. Я смотрела на него со своей подушки, пребывая в совершенной неподвижности, — так, возможно, я смотрела бы на Санту, или на Зубную фею, или на Бога, если бы застала кого-нибудь из них врасплох в то время, когда должна была спать. Мне было любопытно, как будет двигаться дым, и под этим я подразумеваю, что и сам он был любопытным — повисел под потолком, рассматривая холодное темное стекло окна в крыше, и скрутился, чтобы отправиться вниз, в комнату. Я вжалась в кровать, дыша в подушку. Я не знала, останется ли дым со мной или пройдет дальше и выйдет под дверь. Я не знала, умерла ли я и, как обещано, уже в Чистилище, только в собственной пижаме.

Больше никто не двигался. Из дома не доносилось ни звука. Значит, огонь был сном, — но только пока я не начала задыхаться.

Дым спустился, вошел в мое горло, застрял в нем и начал жечь, скрыл стены, потолок и окно в крыше. Очертания стали бледными, бесформенными, и вот уже нет никакой комнаты. Есть только дым. В глазах я ощутила острую боль, крепко зажмурилась и натянула на голову пуховое одеяло, удивляясь тому, что должна умереть под ним, а не в реке, как мой брат.

— Эней, — прошептала я, — Эней.

Но Эней не ответил. Дым не спешил. Он дал мне время подумать «Здесь мне будет хорошо», а сам медленно, как и положено дыму, начал пожирать комнату. Он нашел открытые ящики моего комода, нашел мою одежду, нашел мои музыкальные записи, мою коробочку с заколками и щетку для волос. На мгновение я представила, что пол и стены исчезли, и крыша тоже, и моя кровать стоит одна в пламенеющем небе, окруженная огнем. На мгновение я подумала о левитации, о том, что посредством дыма меня вызвали на небо, и вот я уже там, и скоро я услышу голос Преподобного.

И наступил тот прекрасный момент, когда страх исчез. Я была мертва.

И сдвинула пуховое одеяло ниже на дюйм, чтобы лучше слышать Его.