Вианна печально посмотрела на дочь. Софи росла в мире, где ее одноклассников загоняли в поезд, как скот, под дулом автомата и увозили туда, откуда обычно не возвращались.
– У нас поселится другой немец.
– Как герр капитан Бек?
Вианна вспомнила хищный блеск в ледяных глазах фон Рихтера и то, как он ее «обыскивал».
– Нет, – ответила она как можно мягче. – Не думаю. Не говори с ним без необходимости. Даже не смотри на него. И, Софи, они депортируют всех евреев, даже родившихся во Франции, даже детей сажают в поезда и увозят в рабочие лагеря. – Вианна еще крепче обняла сына Рашель. – Так что его теперь зовут Даниэль. Он твой двоюродный брат.
– Мне страшно, мама, – прошептала девочка.
– Мне тоже, Софи.
Теперь рисковали они обе. Продолжить она не успела, потому что раздался стук в дверь и тут же вошел штурмбанфюрер фон Рихтер – прямой, с неподвижным лицом под сверкающим козырьком фуражки. Серебряные железные кресты украшали его черную форму – воротник, грудь. Слева на груди была приколота булавка со свастикой.
– Мадам Мориак, – начал он, – вижу, вы шли пешком домой под дождем.
– Ничего страшного, – ответила она, убирая мокрые, растрепанные волосы с лица.
– Надо было попросить моих людей вас довезти. Такой красивой женщине не следует продираться через грязь, как корове, идущей к кормушке.
– Спасибо, мсье, в следующий раз обязательно наберусь смелости их попросить.
Он прошел в комнату, не снимая фуражки. Огляделся, изучая обстановку. Наверняка заметил светлые пятна на стенах, где раньше висели картины, пустую каминную полку и вытертые полы, еще недавно покрытые коврами. Ничего не осталось.
– Да, вполне пойдет. – Он посмотрел на детей: – А это кто тут у нас?
– Мой сын. – Вианна побоялась назвать его Даниэлем, опасаясь, что мальчик ее поправит. – И моя дочь, Софи.
– Я не помню, чтоб гауптман Бек говорил про двух детей.
– С чего бы, герр штурмбанфюрер. Не стоит упоминания…
– Ну, – коротко кивнул он Софи, – девочка, принеси мои сумки. – И повернулся к Вианне: – Покажите мне комнаты, я выберу, в которой жить.