Вианна увидела дом его глазами. Покосившиеся ворота, разрушенная стена, мертвая яблоня, вместо ярко-красных плодов – грязные тряпицы.
Он толкнул ворота, все еще державшиеся на одной погнутой петле…
– Подожди, – попросила она.
Нужно сказать ему сейчас, пока не поздно. Весь город знал, что у Вианны жили немцы. Он наслушается сплетен. Если через восемь месяцев родится ребенок, они что-нибудь да заподозрят.
– Без тебя было тяжело, – начала она. – Ле Жарден совсем рядом с аэродромом. Немцам понравился наш дом. Тут жили двое офицеров…
Входная дверь распахнулась, и с криком «Папа!» во двор выскочила Софи.
Антуан неловко упал на одно колено, раскинул руки. Софи на полном ходу врезалась в него.
Вианна снова чуть не расплакалась. Антуан дома, как она молилась и мечтала, но все было неправильно. Он изменился. Она изменилась.
– Как ты выросла. – Антуан улыбнулся дочери. – Оставлял девчонку, возвращаюсь – а тут девушка. Ты должна рассказать мне обо всем, что я пропустил.
Софи посмотрела мимо него, на Вианну.
– Давай не будем говорить про войну.
Софи хотела, чтоб Вианна солгала.
В дверях появился Даниэль в коротких штанишках, красной вязаной водолазке, потерявшей всякую форму, и в носках, свешивавшихся на большие, не по размеру, поношенные башмаки. Прижимая к груди книжку с картинками, он спрыгнул со ступенек и направился к ним, хмурясь.
– А это что за красавец? – спросил Антуан.
– Я Даниэль, – ответил мальчик. – А вы?
– А я папа Софи.
Глаза Даниэля округлились. Он уронил книгу и бросился к Антуану:
– Папа!!
Антуан сгреб мальчика, подхватил на руки.