Дети аккуратно пересекли дорогу и припустили вверх по склону холма к обширному пруду, одному из любимых уголков Вианны. У этого пруда они с Антуаном впервые поцеловались.

На берегу дети торопливо сбрасывали одежду – и вот они уже в воде. Вианна посмотрела на Даниэля:

– Не хочешь поплескаться с сестрой?

Даниель закусил нижнюю губу, глядя на резвящуюся в воде ребятню.

– Не знаю…

– Можешь и не плавать, если не хочешь. Просто поболтаешь в воде ногами.

Он нахмурился, задумчиво надул щеки. Потом все же отпустил ее руку и осторожно направился к Софи.

– Так за тебя и цепляется, – заметила настоятельница.

– У него бывают кошмары, – призналась Вианна, едва не добавив как и у меня, но внезапно к горлу подступила тошнота. Пробормотав «простите», она бросилась к ближайшему дереву, и там ее вырвало. Желудок был практически пуст, но позывы не прекращались, да еще и слабость накатила.

Рука матушки легла на спину, погладила, успокаивая.

Вианна выпрямилась, попыталась улыбнуться:

– Извините, не пойму, что со мной… – И замолчала. Похолодела, будто ее окатили ледяной водой. – Вчера утром тоже тошнило.

– О нет, Вианна. Ребенок?

Вианна не знала, смеяться, плакать или кричать от ярости. Она ведь столько молилась еще об одном ребенке.

Но не сейчас.

Не от него.

В ту неделю Вианна почти не спала. Она совсем обессилела. По утрам тошнило все сильней.