— Боюсь, что ничем не смогу быть вам полезен, — спокойно промолвил врач. — Я повидаюсь с леди, если вам угодно, но я не думаю, что она безумна.

— Почему?

— Потому что во всем, что она делала, нет свидетельств сумасшествия. Она убежала из дома, потому что ее дом был не из приятных, и она ушла в надежде найти получше. В этом нет безумия. Она совершила преступление двоемужия, потому что оно обеспечивало ей благосостояние и положение в обществе. Здесь нет безумия. Оказавшись в трудном положении, она не предалась отчаянию. Она прибегла к разумным средствам и осуществила заговор, требовавший хладнокровия и рассудительности. В этом нет безумия.

— Но признаки наследственной душевной болезни…

— Могут проявиться в третьем поколении у детей госпожи, если таковые имеются. Безумие совсем необязательно передается от матери к дочери. Я был бы рад помочь вам, если бы мог, мистер Одли, но я не думаю, что в той истории, что вы мне рассказали, есть доказательства безумия. Я не думаю, что какой-нибудь суд в Англии поддержит иск о сумасшествии в таком случае, как этот. Лучшее, что вы сможете сделать с этой дамой — отослать ее обратно к первому мужу, если он примет ее.

Роберт вздрогнул при этом неожиданном упоминании его друга.

— Ее первый муж умер, — ответил он, — по крайней мере, он исчез какое-то время назад, и у меня есть основания думать, что он мертв.

Доктор Мосгрейв заметил невольное движение собеседника и почувствовал замешательство в голосе Роберта Одли, когда он заговорил о Джордже Толбойсе.

— Первый муж дамы пропал, — промолвил он, сделав ударение на последнем слове, — вы полагаете, что он мертв.

Он замолчал и так же, как Роберт до этого, посмотрел на огонь.

— Мистер Одли, — сказал он вскоре, — между нами не может быть доверия наполовину. Вы рассказали мне не все.

Быстро взглянув на него, Роберт выдал удивление, которое почувствовал при этих словах.

— Едва ли я смог бы справляться с непредвиденными обстоятельствами в своей профессии, — сказал доктор Мосгрейв, — если бы не умел понять, где кончается доверие и начинается умолчание. Вы рассказали мне лишь половину истории этой дамы, мистер Одли. Вы должны рассказать мне больше, если желаете получить совет. Что стало с ее первым мужем?

Он задал этот вопрос решительным тоном. Как будто знал, что это краеугольный камень здания.

— Я уже сказал вам, доктор Мосгрейв, что я не знаю.

— Да, — ответил врач, — но ваше лицо выдало то, что вы предпочли бы скрыть, — вы подозреваете!

Роберт Одли молчал.

— Если вы хотите, чтобы я оказался полезен вам, вы должны доверять мне, мистер Одли, — продолжал убеждать врач. — Первый муж исчез — как и когда? Я хочу знать историю его исчезновения.