Ощущение легкого кайфа, недолгое, минут через пятнадцать рассеивается.

В таком состоянии Брионии обычно не остается ничего другого, кроме как выйти из офиса, вдохнуть свежего воздуха и прочистить мозги с помощью похода в соседний “Two’s Company” на Хай-стрит, где можно накупить шарфов и украшений фунтов на триста. Ну да, да, опять покупки, но это помогает не думать о выпивке. Сегодня, зайдя туда, Бриония находит платье, которое, похоже, может оказаться ей впору. Прекрасное платье из темно-бордового шелка, слегка присобранное на талии и отличного кроя, который способен превратить в соблазнительную красавицу даже толстушку – она станет похожа на тех женщин, которых рисуют с фруктами в руках. Можно надеть такое на выпускной? Или ее неправильно поймут? Или, что еще хуже, поймут правильно? Тут есть еще и симпатичная парка и белая крахмальная рубашка, и – О БОЖЕ! – и куртка, и рубашка размера XL Брионии В САМЫЙ РАЗ! Рубашка пышноватая, как у моряков или как из восемнадцатого века. Но платье, платье. В это невозможно поверить, но…. оно тоже Брионии впору. Пожалуй, она могла бы надеть его дома по какому-нибудь праздничному поводу, и чтобы ноги были босые и с изящным серебряным браслетом на щиколотке, и потом они с Джеймсом… Правда, в последнее время представлять себе секс с Джеймсом – это примерно то же, что думать о перештукатуривании стен в доме или подливании голубой мыльной жижи в машину. Бриония торопливо покупает платье, чтобы перебить эти мысли. И крупное ожерелье к нему.

В 17:47 она достает из офисного холодильника маленькую бутылочку вина из “Маркс-энд-Спенсера” и кладет в термосумку. Она едет к морю, как можно дальше вдоль берега – ниже вероятность встретить там кого-нибудь знакомого. Ведь нет ничего предосудительного в том, чтобы выпить первый бокал за сегодня в тишине и покое, наедине с собой? Конечно, дома у нее есть вино получше. И, когда она приедет домой, выпьет и его. Но с каждым днем ей становится все тяжелее переступать порог собственного дома, и вино очень помогает собраться с духом и все-таки сделать это. Ну и потом, ей нужно побыть одной для того, чтобы подумать об Олли.

Итак. Между ними ничего (как сказала бы Холли, Н. И. Ч. Е. Г. О.) не происходит и никогда ничего не произойдет. Трудно представить себе любовь более запретную, чем эта, хотя вот Флёр и Чарли ведь трахались тогда, сто лет назад? Нет, ну надо же! Впрочем, немного инцеста не повредит, если это настоящая любовь и если больше никаких помех у вас на пути… Тогда это, наверное, не так ужасно, как вот это осознанное стремление двух взрослых людей взять и пустить под откос собственную жизнь? Впрочем, в каком-то смысле это все-таки хуже. Ведь Флёр и Чарли не смогли бы пожениться, а вот Бриония и Олли… Если бы между ними что-нибудь произошло, всей семье крышка. Но зато они могли бы законно расписаться. Конечно, Бриония почти уверена в том, что Олли не разделяет ее чувств. Даже она сама не вполне разделяет собственных чувств. О чем она вообще думает? Смотрит какие-то идиотские сны. Касается его руки. А теперь вот красное платье… Она представляет себе, как целует его, хотя бы один разочек. Может, этого и хватит? Одного поцелуя? Если бы ей удалось устроить так, чтобы он… Нет. Она любит Джеймса. Олли ей не подходит. Она делает глоток вина. По крайней мере, теперь она пришла в себя.