Ричарду теперь было одиннадцать, он быстро рос и мужал. Алиенора гордилась его усердием как в учении, так и в боевых искусствах. Она удивлялась той бойкости, с которой сын говорил на латыни, сама научила его играть на лире и писать стихи на французском и провансальском. У Ричарда был высокий красивый голос, и мать с замирающим сердцем слушала, как он поет с хором в ее приватной часовне. Высокий, рыжеволосый, он во многом унаследовал ее черты – прямой нос, стройную фигуру. От Генриха Ричард мало что унаследовал, если не считать уже заметной жестокости и безжалостности, свойственных Плантагенетам. Это ничего, утешала себя Алиенора, правитель должен быть твердым, должен уметь укреплять свою власть. А в бою быть яростным. Ричард владел всеми этими качествами в избытке. Он был ее истинным наследником во всех смыслах этого слова, потому что юг у него в крови, как и у нее. Ричарда ждет блестящее будущее, великая судьба. Алиенора всей душой чувствовала это.

Бульшую часть того года Алиенора провела в Пуатье, управляя своими землями с мудростью и твердостью. Присутствие в герцогстве королевы в значительной мере способствовало затягиванию тех ран, что были нанесены ее земле за десятилетия чужеземного правления сначала одним, а потом другим ее мужем, и она была намерена приложить все усилия, чтобы снова завоевать любовь и преданность вассалов.

Утвердив свою власть в герцогстве, она сразу же отправилась в поездку по своим землям, желая познакомиться и подружиться с вассалами, показать им себя. Если установить централизованную власть в Аквитании не удалось силой, она сделает это любовью и мирным увещеванием. Алиенора отправилась на юг и первую остановку сделала в процветающем порту Ньор, где ее двор расположился в мощной квадратной крепости, которую построил Генрих. Местные жители устроили в честь королевы пир, на котором подавали угрей и улиток с ближайших болот и местный деликатес – маленькие пирожные, усыпанные дягилем. Алиенора обещала, что со временем пожалует городу хартию и новые привилегии, на что достойные бюргеры ответили криками радости.

Потом она поехала еще дальше на юг – в Лимож, чтобы сгладить последствия того ущерба, который нанес городу шестнадцать лет назад Генрих, приказав снести стены. Она восхитилась новыми укреплениями, даровала городу привилегии и приняла местных сеньоров. Затем королева отправилась в Перигор, знаменитый великими реками Дордонь и Везер, где обитали стаи жирных уток и серых гусей. Здесь она наслаждалась, посещая долины-ущелья под известковыми утесами, буйно разросшиеся темные леса, пшеничные поля, сады орешника, многолюдные города и деревни на вершинах холмов, могучие замки и скромные церкви – все это купалось в золотых лучах солнца. К Алиеноре приходили люди с подарками и благословениями, даже сеньоры, правившие в этих долинах, где нередко царило беззаконие, преклоняли перед ней колена и приносили присягу верности. Алиенора снова обрела цельность, ее окружала любовь подданных, которую они носили в сердце, как низкорожденные, так и знатные.