«Миледи, Молодой Король был великолепен в короне и государственных одеяниях! Люди говорили, что это самый красивый принц в мире».

«Он был любезен и галантен – король до мозга костей. И лишь немного ниже ангелов!»

«Некоторые утверждают, что красотой лица и фигуры Молодой Король превосходит всех. Он также наделен учтивостью и счастлив, как никто другой, потому что купается в любви, найдя почтение и приязнь будущих подданных».

Дух Алиеноры воспарял, когда она читала эти похвалы. Но был и один отчет, который попал к ней не напрямую через королевского гонца, а в виде слуха от одной дамы, обрученной с рыцарем, – тот присутствовал на коронационном пире и теперь вернулся, чтобы жениться. Войдя в свой будуар, Алиенора услышала, как эта девица рассказывала другим, что Молодой Король продемонстрировал оскорбительное неуважение к отцу. Потом, когда они вдруг поняли, что их разговор услышала королева, наступило смущенное молчание.

– Ну? – сказала Алиенора. – Пожалуйста, продолжайте.

– Миледи, простите. Я не должна говорить это вам, – запинаясь, произнесла девица.

– Напротив, ведь речь идет о моем сыне, а потому я должна знать. Продолжайте! – потребовала она.

– Миледи, мой жених сказал, что его величество пожелал прислуживать Молодому Королю, и когда он принес на блюде голову кабана, то пошутил, что редко удается увидеть короля в роли слуги. Но Молодой Король ответил, что не видит ничего особенного, когда сын графа прислуживает сыну короля… И он не шутил, миледи.

Алиеноре удалось спрятать озабоченность.

– Я предлагаю вам, моя дорогая, перестать рассказывать подобные выдумки о тех, кто стоит выше вас, – велела Алиенора. – А теперь возьмите мою вышивку.

Но история оказалась правдивой, и королева решила поговорить с Уильямом Маршалом, который собирался отправиться в Англию, чтобы возглавить хозяйство нового двора, созданного Генрихом для Молодого Короля. Алиенора просила его призвать Молодого Короля относиться к отцу с неизменным почтением и уважением.

Теперь, когда Жоффруа и Молодой Генрих получили короны и символы власти их будущих владений, наступила очередь Ричарда. Будучи наследником Алиеноры, он должен был получить в Пуатье титул графа Пуату, и именно туда и направилась летом Алиенора. Она думала, что лопнет от гордости, стоя в монастыре Святого Илера и глядя, как архиепископ Бордо дает ее двенадцатилетнему герою священное копье и штандарт святого покровителя города. Потом Алиенора проводила Ричарда в Ньор, где он принял оммаж сеньоров Пуату. Держался Ричард с достоинством и гордостью.