– Не знаю, как сказать это более обтекаемо, – проговорил Андреас, – и не знаю, почему я это говорю на ваши камеры, посылающие нашу беседу в облако. Но мне важно, чтобы никто не знал, откуда взялись деньги.

Тэд нахмурился.

– Я вас компрометирую?

– Нет, разумеется. Я думаю, мы друг друга понимаем. Но у меня есть свое собственное лицо в окружающем мире, и… не знаю, как лучше сформулировать… ваши проблемы с законом не очень хорошо с этим лицом гармонируют.

– Мои проблемы с законом ничто по сравнению с вашими, мой друг.

– Я нарушил немецкий закон о гостайне и американский антихакерский закон. Это даже мейнстримные СМИ подают сочувственно. Не сравнить с обвинением в сексуальном преступлении.

– Для традиционных СМИ чернить меня – задача номер один. Я Главный Возмутитель Спокойствия, и они это знают.

– Мне тоже порой достается. Именно поэтому…

– Из всех дооблачных систем юридическая для меня самая интеллектуально оскорбительная. “Один размер годится всем” – мать честная. Даже хуже, чем торговля в старом понимании. Ну почему, когда все остальное мы индивидуально подгоняем с помощью компьютеров, люди до сих пор думают, что закон должен ко всем применяться одинаково? Пятнадцатилетняя пятнадцатилетней рознь, поверьте мне. А я – разве я ничем не отличаюсь от других мужчин шестидесяти четырех лет?

– Интересное соображение.

– А правила работы с доказательствами? Это же не поиск истины, это оскорбление для истины. У меня есть истина, я ее записал. А адвокаты затыкают уши, в буквальном смысле затыкают, говорят, что не хотят ничего о ней слышать. Ну что за система! Полный бред. Хренотень. Я дни считаю до тех времен, когда “суд” будет означать только то, что люди садятся и просматривают цифровую истину.

– Но сейчас, когда они еще не настали…

– Ладно, – не без раздражения сказал Тэд. – Можно сделать так, чтобы мое имя не звучало. Это место, Вольканес, зарегистрировано на боливийскую корпорацию, я ее создал, чтобы обойти всю эту местную чушь насчет зарубежных владельцев. Там три слоя брони. Она, эта боливийская, вам деньги и выделит.

– Вы действительно не против?

– Мы оба с вами люди, говорящие правду, но я говорю ее радикальней. Не побоюсь открыто заявить, глядя вам в глаза, что я правдивее вас. Но для публики вы симпатичней. Вы можете быть дружественным, общественно ориентированным лицом правды.

– Мне это нравится, – сказал Андреас.

Неприятный инцидент случился, когда они с Тэдом подошли к главным воротам участка. Не увидев там “эскалейд”, Тэд позвонил шоферу, и тот сказал, что возвращается с бензозаправки. Через несколько минут ворота открылись внутрь, внедорожник стал въезжать на участок, и тут из-за пальмы через дорогу выскочил с камерой кто-то бритый – гринго в жилете защитного цвета с множеством карманов. Пока Андреас не спрятался за внедорожником, он успел как минимум десять раз щелкнуть на автомате Андреаса с Тэдом на фоне дома Тэда.