Как можно было так сглупить? Выставил себя на обозрение – уже плохо, а дальше еще хуже. Тэд принял стрелковую стойку и направил револьвер на фотографа, чей аппарат продолжал щелкать – Андреасу было слышно.

– Брось камеру, мудак! – заорал Тэд. – Думаешь, у меня духу не хватит? Зря думаешь!

Руку с кольтом на удивление сильно водило. Шофер Тэда выскочил из машины, вид у него был ошарашенный. С дороги донесся топот бегства. Тэд опустил револьвер, побежал к клеткам у забора около ворот и выпустил двоих ротвейлеров.

Вот и кончилась моя полоса удач, подумал Андреас.

Выйдя вместе с шофером из ворот вслед за Тэдом, он увидел, как собаки преследуют фотографа. Тут-то Убийца и дал о себе знать. Фотограф добежал до припаркованного мини-вэна, споткнулся, собаки догнали его и набросились без колебаний, одна вцепилась в руку, другая в ногу. Андреас почувствовал: ему хочется, чтобы собаки загрызли фотографа до смерти.

Тэд торопился к мини-вэну с кольтом.

Андреас сел в “эскалейд” и велел шоферу сделать то же самое. К тому времени, как они оставили ворота позади, собаки уже скулили и ковыляли прочь – фотограф, видимо, применил перцовый газ, – и мини-вэн ехал прямо на Тэда, который, похоже, утратил боевой азарт. Он сошел с дороги, рука с револьвером повисла. Шоферу “эскалейда” пришлось резко крутануть руль, чтобы избежать столкновения с мини-вэном.

– Развернитесь и поезжайте за ним, – сказал Андреас.

Шофер кивнул, но без энтузиазма, и спешить не стал. Пока он разворачивался, дорога опустела.

– Уехал, – сказал шофер, как будто это решало вопрос.

Явно все было по-прежнему. Убийца никуда не девался. Андреас чувствовал себя так, словно пробудился к яви, которая за те десять лет, что он блаженно проспал, стала еще более удручающей. Вместо любви он получил известность. Вместо жены, детей, настоящих друзей – таких, каким мог стать Том Аберант, – он получил Тэда Милликена. Он был один на один с Убийцей.

Он сказал шоферу, чтобы ехал к ближайшей клинике. Рядом с ней он увидел мини-вэн фотографа. Капли свежей крови на асфальте вели к красному пятну на линолеуме вестибюля. В комнате ожидания сидели две местные женщины и четыре больных ребенка.

– Мне нужно увидеться с другом, – сказал Андреас сестре. – Которого покусали.

Дело происходило в Белизе, и его без лишних расспросов провели прямо в кабинет, где молодой врач обрабатывал неровную рану, одну из нескольких, на руке фотографа.

– Подождите снаружи, – бросил ему врач, не поднимая глаз.

Фотограф, лежа на спине, повернул к Андреасу голову. Его глаза расширились.