Она проверяет, все ли в порядке с губной помадой, глядя в крышечку пудреницы Gucci; как и предполагалось, помада лежит превосходно.

– А кто выбрал это место? – спрашиваю я, чтобы сменить тему, и наливаю девушкам вино, а себе делаю «J&B» со льдом и водой.

– Карсон. А может, Роберт.

Элизабет пожимает плечами, а потом, захлопнув пудреницу, пристально смотрит на Кристи:

– Твое лицо мне знакомо. Ты не училась в Далтоне?

Кристи отрицательно качает головой. Почти три утра. Я раздавливаю таблетку экстази и смотрю, как она растворяется в стакане с вином, который я намереваюсь вручить Элизабет. Утреннее «Шоу Патти Винтерс» было на тему «Люди, весящие более трехсот килограммов, – что с ними делать?». Щелкнув выключателем, я нахожу в морозильнике еще две таблетки наркотика и выключаю на кухне свет.

Элизабет – двадцатилетняя симпатичная девка, которая иногда появляется в рекламе Georges Marciano. Она из Виргинии, из древнего банкирского рода. Сегодня вечером мы ужинали с ее друзьями, двадцатисемилетним Робертом Фарреллом, финансистом, сделавшим довольно неровную карьеру, и Карсон Вайтол – подружкой Роберта. Роберт был в шерстяном костюме от Belvest, хлопчатобумажной рубашке с французскими манжетами от Charvet, галстуке из шелкового крепа с абстрактным рисунком от Hugo Boss и в темных очках Ray-Ban, которые он не снимал на протяжении всего ужина. На Карсон был костюм от Yves Saint Laurent и жемчужное ожерелье и к нему серьги из жемчуга с бриллиантами (от Harry Winston). Мы поужинали в «Призовой игре», это новый ресторан Альберта Лиомана в районе Флатирон, а потом отправились в лимузине к «Нелль», где я извинился, заверив разгневанную Элизабет, что сейчас же вернусь, и дал указание шоферу ехать в район мясников, где подобрал Кристи. Пока она ждала на заднем сиденье запертого лимузина, мы с Элизабет, Робертом и Карсон пили у «Нелль» за одним из центральных столиков. Сегодня здесь было пусто, поскольку ни одной знаменитости, – дурной знак. Наконец в два тридцать, пока Карсон пьяно хвасталась своим ежемесячным счетом за цветы, мы с Элизабет ушли. Элизабет была так обижена рассказом Карсон о чем-то в последнем номере «W», что даже не поинтересовалась, почему в машине оказалась Кристи.

По дороге к «Нелль» Кристи призналась, что все еще в шоке от нашей прошлой встречи и что на сегодня у нее были грандиозные планы, но я предложил слишком много денег, чтобы она отказалась, и обещал, что ничего похожего на прошлый раз не повторится. Несмотря на то что она была все еще напугана, несколько рюмок водки в лимузине вместе с деньгами, которые я дал ей раньше (больше тысячи шестисот долларов), подействовали на нее успокаивающе, как транквилизаторы. Ее грусть возбудила меня, и, когда я протянул ей первую порцию – шесть купюр в серебряном зажиме для денег от Hughlans, – она повела себя как настоящий игривый котенок. Но когда я усадил ее в лимузин, она сказала, что после прошлого раза ей может потребоваться хирургическая операция или адвокат, и я выписал ей чек на тысячу долларов, а так как знал, что денег по нему она никогда не получит, то я нисколько не нервничал. Теперь, глядя на Элизабет в своей квартире, я вижу, как великолепно развита ее грудь, и надеюсь, что, когда экстази подействует, я смогу убедить девушек заняться передо мной любовью.