Клык медленно перевел взгляд на него, будто сомневался в его психическом здоровье. Посмотрев на руку на своем плече и острый взгляд, направленный на него снизу вверх, он высунул язык, слегка прикусил его и наконец, ответил мягким тоном:

– Да, идем, идем.

– А мы нужны? – крикнул Гумбольт, показывая на меня и на себя.

– Естественно, куда же я без мушкетеров? – рассмеялся товарищ.

Но перед тем как мы отправились в путь, со второго этажа донёсся крик:

– Сейчас Писатель будет говорить! Прямо со сцены!

Мой товарищ весело посмотрел на меня:

– Ну что, на балкон?

Мы все поднялись по мраморным ступеням, прошли через большую залу, обклеенную обоями с французскими лилиями, и вышли на большой балкон. Тихий дворик у наших ног и громкий крик тысяч на площади впереди. Её не было видно за домами, но ее свет ярко освещал ночное небо. Микрофон заскрежетал над городом с погашенными окнами, и раздался знакомый с надрывом голос писателя:

– Мы вынуждены признать, что за последние несколько тысяч лет мы, люди, так и не смогли ничего изменить. Ни в нашей природе, ни в мире вокруг. Ни одна идея, ни одна концепция, посвященные улучшению жизни человечества, так и не смогли выполнить своей главной задачи: объединить. Они только сделали границы между нами ещё чётче. С изобретением денег мир стал делиться на тех, у кого они есть, и на тех, у кого их нет или недостаточно, с изобретением правовых систем мы стали делиться на тех, у кого права есть, и тех, у кого их нет или можно отнять. Ни один из великих людей, как бы он ни был велик, так и не смог изменить нас, не сумел научить нас чему-то важному. Их слова стали доступны и понятны только для единиц. И настало время сказать правду: мы провалили экзамен. Мы не смогли создать мир, который был бы лучше тех, что мы уже наблюдали в природе. Мы потратили всё время на борьбу со своими страхами, но так и не победили их. Потому что боролись друг с другом, громко крича: «Я не боюсь». И эти слова были ложью. Мысль о том, что после смерти ничего нет, пугает нас до сих пор больше, чем каждодневные проблемы, проблемы сегодняшнего дня, которые не решаются и отравляют единственную гарантированную нам вещь в этом мире – жизнь. У нас до сих пор нет мужества открывать свои сердца и помогать ближним без оглядки на что-либо, делать это просто так. И даже ради своих богов мы так и не смогли сделать это. Выйдите на улицы всего мира и скажите: «Да забудем мы распри между странами ради Всевышнего!» – и ничего не произойдёт. Идеи работают только тогда, когда они нужны.

Мы вынуждены признать: человек не может жить без трагедии. Даже если ее нет, он ее себе придумывает. Потому что боль заставляет нас чувствовать. Без лишений, несправедливости и страданий человек не может быть человеком. Именно поэтому мы не сможем построить рай на земле. А если и построим, то сразу же разрушим, потому что спокойная жизнь не для нас, мы хотим жить и чувствовать себя живыми.