– Оui, monsieur28, отменное дешевое вино, – достал бутылку из-за спины Гумбольт.

Гумбольт? Видимо, я уже многовато выпил, раз не заметил, как он появился в нашем дружном кругу.

– Дешевое вино – пойло дьявола, самое то, – одобрил его выбор товарищ.

Бутылка перешла в руки «сыночка» и беседа продолжилась.

– А ты, Фарго, доволен? – спросил один из присутствующих.

– Я политик, я никогда не бываю доволен.

– Всё им мало… – с ударением на каждое слово сказал мой товарищ.

Толстяк показал пальцем на него:

– Всё верно.

– Бессовестный…

– Мальчик мой, это ты будешь говорить мне о совести? Кто из нас сотрудничает с некоторыми мрачными личностями и их шайками головорезов?

Мой товарищ промолчал, отхлебнув из бутылки. Фарго сохранял спокойствие. Его голос мягок и нежен, будто он говорит слова любви, словно воркующий голубь. Всё это выглядело большой издевкой.

– Я слышал, тебя ценят как провокатора, вдохновителя… Хороший выбор.

– Ладно, ладно, заткнись, политикан. Ты выиграл.

– Ты же знаешь, что это не так. Все мы в итоге проиграем. Но… вам всё-таки тяжелее, да, вам тяжелее. Вы ведь все только сейчас испытываете эйфорию. Это можно сравнить с охотой, с мигом, когда охотник прицеливается и стреляет, допустим, в птицу, а верный пёс в его ногах замирает, готовясь к рывку. В это мгновение человек и гончая становятся одним целым: они рядом друг с другом и всё их существование подчиненно одной общей для них цели. А потом выстрел. Собака несется за падающей пташкой, а охотник наблюдает за этим, попивая благородный коньяк из фляги. Они снова сами по себе, хоть, и, казалось бы, пес готов облизывать хозяину ноги в знак обожания и преданности. Вот только человек не готов идти на такое в знак любви к своему питомцу, у него есть на эту борзую планы, далеко идущие планы…

Мой товарищ ничего не ответил на эти слова, прозвучавшие из оскаленной улыбки Фарго. Миг волшебного единения под куполом старого особняка продолжался.

Колонна казаков неспешно двигалась по главной улице города. Топот сотен копыт был на удивление мелодичен и приятен уху. Они проезжали мимо полицейских кордонов, за которыми на соседних улочках бушевала толпа. Но улица была полностью свободна и дорога для них была одна – в самый центр города. Непривычно видеть это место без людей. Магазины закрыты, вывески потухли, фонари, как обычно, ярко освещают мокрый асфальт, а люди иногда мелькают в окнах жилых домов – они готовят ужин на кухне, закрывают окна, отмахиваясь от шума с улицы, стараясь не замечать происходящего. Колонна перешла мост и ускорилась – их время пришло.