Настало время сказать самую страшную правду: в том, что современный мир таков, виноваты не только наши предки и власть имущие. Виноваты в этом мы. Сейчас старые ушли, настало наше время, а мы? А мы оказались не лучше отцов. На нашу долю выпал век величайшего безразличия и преступного бездействия, вернее, мы сами его сделали таким. Да, мы не святые! Мы не лучше наших предков. Не умнее и не сильнее, раз ничего не смогли поменять. Но мы можем сказать правду. О себе и мире вокруг. И принять её, какой бы жестокой она не была. И тогда мы сможем увидеть привычный мир с другой стороны, глазами других людей. Ведь к счастью, деления на добрых и злых людей в мире нет, и это дает нам шанс понять друг друга. И только тогда у нас появится надежда на то, что мы сделаем XXI век чем-то лучшим, чем то, что мы уже видели в своей истории.

«Быть может, только потому вновь и вновь возникают войны, что один никогда не может до конца почувствовать, как страдает другой».

Э. М. Ремарк.

Искусство – одно из лучших вещей, созданных человеком, ведь оно говорит нам правду. Написанное несчастными людьми, оно является криком о помощи, проходящим сквозь века, подхватываемое людьми из разных эпох, крик о помощи друг другу. Это самое человечное, что у нас есть. Так давайте будем говорить друг другу правду и принимать её, давайте всем миром будем говорить и договариваться, будем людьми, а не солдатами, бросающими бомбы по приказу негодяев!

Оглушительный крик вывел меня из транса. Кричала площадь, кричали из окон, подвалов и колёс обозрения в парках. В тот момент весь город поднял головы вверх, слушая голос, будто раздающийся с небес. Этот голос напомнил нам о том, о чём мы все предпочли забыть, переложив ответственность на нечто мифологическое и придуманное, такое как государства и нации (если же это не было придуманным, то тогда Гитлер был прав, без конца скандируя в своих безупречных с точки зрения ораторского искусства выступлениях идеи о расовом неравенстве), т.е. на этих «всесильных мира сего». Мне захотелось пожать Писателю руку. Это был его звездный час.

– Ох, ну он и выдал! – закричал и зааплодировал Гумбольт.

Наша компания присоединилась к всеобщему ликованию. Апофеоз торжества был достигнут. Спустя минуту мой товарищ обратился ко мне:

– Сможешь ли ты посмотреть на этих людей и с гордостью сказать: «Это моё поколение»? Думал ли ты, что этот момент настанет.