Я отчаялся найти кого-то из знакомых и решил никуда не спешить. Люди говорили совершенно разные вещи, никто толком не понимал, что происходит. С одной стороны несли раненых, будто там шла война, с другой – со сцены беспрерывно звучала музыка и какие-то речи, будто шёл концерт, а посередине раздавали горячий суп и говорили о своём. Так и не разобравшись в обстановке, я взял себе горячую порцию и сел у старого хипповского Фольксвагена. Достал фотографию с руками. Интересно, где Она сейчас? Рядом сидел бородатый парень с гитарой и пел песни Боба Дилана:

And don't speak too soon,

For the wheel still in spin.

And there's no telling who,

That it's namin'.

For the loser now

Will be later the win,

For the times, they are a-changing'.30

Да… Хотелось бы, чтобы однажды все это закончилось. «Война закончится» – какие ещё слова могут быть более радостными и горькими, чем эти?

Дилана запретили ещё три года назад с пометкой: «Слишком миролюбив». Это было легко объяснимо, ведь пацифисты стране не нужны – они не смогут защитить деньги и угодья богатых властителей. Но каждый депутат из Конгресса, блистательно выступая перед камерами, щеголяя злотыми часами и своей вопиющей бессовестностью, боялся их. Да, они все боялись пацифистов и детей неба – тех, кто был самой свободой и излучал радость. Ведь такие люди на самом деле могли бороться, ведь недаром они были здесь и сейчас на этой площади. Просто они никогда не стали бы сражаться за лжецов и лицемеров. Они не хотели быть частью общества, в котором все делают вид, что все хорошо, вместо того чтобы решать проблемы или хотя бы взглянуть на них. Власти, которые должны оберегать народ, а вместо этого эксплуатируют его, давят словами, поступками, законами, идеями, проектами, дубинками, долгом, патриотизмом, считают рабами и говорят об этом в своих богатых кабинетах – такие люди не могли быть у нас в чести. Ведь даже слово «честь» было для них чуждым. За ними не было правды, не за что было жить нам, но зато можно было умереть за Родину. Бедное, несчастное слово, как же его испоганили… Правильно Писатель всё сказал, правильно. И вот мы все здесь собрались, потому что знали – бегство не приведет к спасению. Бегство от проблем, от своих грехов. Мы бежим, потому что боимся, и этот страх разъедает наши души, уродуя их, лишая сил для продолжения борьбы. Так мы сами себя и убиваем.

-–

Первое, о чем спросила «Аленушка», войдя в кабинет Зарёва через несколько месяцев было:

– Ну, как? Ваш друг умер?

Николай поднял на неё глаза, с неохотой отложил ручку и откинулся на спинку кресла, выключив аудиозапись, звучавшую из динамиков на телефоне: