Не правда ли, прекрасный день? – сказал он, вглядываясь в панорамное окно ресторана во всю стену. – Это судьба, что мы с тобой встретились именно сегодня. Такая красота. Боги к нам благосклонны.

Друг немного осел на стуле, смотря вниз. Он изменился за последние годы. Сильно похудел, эмоции стали менее яркими, вместо льющегося смеха он издавал лишь легкие смешки, более похожие на кашель. Получасовая беседа сильно утомила его. Он смотрел на Друга, но ничего не спрашивал. Волнение вновь овладело им. Он сжал обеими руками край стола, настолько тяжело давалось ему это молчание. Наконец Друг медленно сказал:

– У меня рак. Я позвал тебя, потому что это уже необратимо. Я хотел, чтобы ты узнал это от меня, а не от моей жены по смс. Я ее знаю, она бы тебе обязательно написала.

После последней фразы шум вновь вернулся в их беседу. Но это был шум не переполненного ресторана, а чего-то другого. Оно старалось заглушить произнесенные слова, сделать так, будто они не звучали никогда. Оно не верило в сказанное, оно сопротивлялось ему.

– Но как же так? А врачи?

– Ничего, это уже невозможно исправить, это необратимо.

– Неужели настолько, а как… Как ты вылечишься, как…?

Друг наконец поднял взгляд и посмотрел собеседнику прямо в глаза:

– Никак. Я умираю.

– Как так… Как… Как…– Он завис над столом, протягивая к своему Другу руки, как будто пытаясь схватить его за плечи и крепко сжать, не давая ему никуда уйти. Но фигура Друга монолитно застыла, даже не пытаясь сделать движения навстречу тянущимся рукам. Всё было по-настоящему – так, как сказал Друг. Его уже почти не было здесь. Шум отступил, а вместе с ним упали руки. Молчание… Молчание эхом отражалось от стен ресторана и возвращалось к ним, заглушая мир вокруг. Он не знал, что сказать. Зато Друг знал.

– Знаешь, когда мы что-то понимаем, то хватаем это руками, думая, что на этот раз мы правы, это точно истина, это точно то, что должно помочь разобраться в своей жизни. Это самое важное. А потом стоишь и вдруг чувствуешь, что в своем стремлении к правоте ты где-то ошибся. Слишком узко смотрел и пропустил что-то хорошее. И в этот момент оно, то, что ты поймал, исчезает, растворяется в воздухе. Перестает быть истиной. И ты снова гол и невежественен. Но ты вновь продолжаешь поиск. Наверное, именно это и есть самое важное – не остановиться, а продолжить. Я прожил жизнь и…

– Не говори так! Не надо, ты…

– Я прожил жизнь, – твердо сказал Друг, сжав руку в кулак.– И я остановился, я испугался и не пошел дальше, устроился там, где мне было хорошо. Я сдался. И сейчас мне очень и очень страшно. Потому что я и не жил, потому что я ничего не оставлю. Я… Мне страшно. Я уже ничего не могу сделать. Я прошу тебя…– Друг разжал кулак и тихо сказал.– Не делай как я. Иди вперед, иди. Пожалуйста. Иди за меня. И… спасибо за все годы.