У него резко поменялось выражение лица, он стукнул по столу.

– Фредди! Чертов Фредди! Должно быть, он с самого начала это планировал! Хотел, чтобы я уехал, чтобы он мог украсть Вайолет! Я его убью, Эллис – клянусь, я его убью!

Он тоже вскочил из-за стола, и Эллис внезапно оказался перед ним и схватил его за плечи.

– Нет, ты его не убьешь, – спокойно и медленно произнес Эллис. – Мы сделаем снимки, а потом поедем домой, и тогда, когда станем известны на весь мир, ты ее вернешь. Вот что мы сделаем.

Хэнк уставился Эллису в глаза, пыхтя и раздувая ноздри, как разъяренный бык.

– Тогда за дело, – сказал он.

– Если ты так ставишь вопрос, то, думаю, выбора у меня нет, хотя я и наслаждался минутой, проведенной с моей прекрасной богатой женой, – сказал Эллис.

Он надел пальто, потом поцеловал меня в щеку.

– Прощай, роскошный золотой гусь. Увидимся за ужином.

Когда за ними захлопнулась дверь, я была слишком поражена, чтобы шевельнуться. Похоже, Анна тоже: она сидела на диване, держа в одной руке серебряную ложку, а в другой – суконку для полировки.

Мэг вышла из кухни, с отвращением качая головой. Прошла к окну и выглянула наискосок, глядя, как удаляются Хэнк и Эллис.

Глава 42

Глава 42

Увидимся за ужином, сказал он.

Я по-прежнему сидела за столом, борясь с мыслями и пытаясь превратить их во что-то, что не закончилось бы хладнокровным убийством. Я старалась смотреть на все исключительно рационально, как на выбор между органами: мой мозг или его почки. Но речь шла не просто о почках. Речь шла о его жизни.

Я пыталась представить это как самозащиту, но оно ею не было. Если я позволю этому случиться, получится казнь, к тому же еще и с упреждением, потому что мужу только предстояло совершить преступление.

Я так не могла. Несмотря на угрожавшую мне потерю, я не собиралась просто сидеть рядом и смотреть, как его отравят. Только я пришла к такому выводу, дверь распахнулась с такой силой, что врезалась в стену.

Вошли двое полицейских. На улице за ними был припаркован темный фургон, и сквозь дождь я разобрала на его боку надпись «Полицейское управление Инвернессшира».

Они не были похожи на добродушного Бобби Боба: форма свежая, темно-синяя с атласными лампасами на брюках, островерхие шлемы украшала серебряная эмблема. С их черных ремней свисали дубинки и наручники, а когда они остановились, вода сбежала с гладкого обмундирования и образовала лужи вокруг их тяжелых ботинок.

– Доброе утро, дамы, – сказал тот, что был повыше ростом, кивнув нам.