Уинстон никогда так сильно не хотел кататься на волнах. Он нажал на дверь, захлопнув замок.
– Всем пока.
– У тебя пейджер с собой, парень? – спросил Фарик. Борзый кивнул. – Тогда я тебе скину сообщение через часик-другой. Мы завалим в «Старые времена». Курнем, выпьем.
– Мы, наверное, будем в кино, так что…
Фарик хлопнул Армелло по плечу, и машина умчалась вдаль.
Всю дорогу до школы Уинстон так крепко сжимал руку Иоланды, что они чувствовали пульс друг друга.
– Ты ведь специально ударил того типа, да?
– Ну не случайно же.
– Ты знаешь, о чем я. Ты его осознанно вырубил.
Борзый задрал ногу в воздух.
– «Тимберленд» делает отличную обувь. Водоупорная, подошва нескользящая, упрочненная пятка.
– Спасибо, зай.
– За что?
– Да так…
В квартале от них банда бродяг и наркоманов, нанятая Инес, штурмовала городские автобусы, как коммандос в Энтеббе. Раздав пассажирам листовки, они высыпали на Вторую авеню, застопорив все движение, и принялись засовывать флайеры под дворники остановившихся машин и бросать в открытые окна. Все это под оглушительный вой клаксонов. Уинстон еще сильнее сжал ладонь Иоланды, так что у нее захрустели косточки. Она была единственной реальностью в его жизни. Даже Джорди, который топал перед ними, опустив нос к земле, как муравьед, разыскивающий муравьиные гнезда, казался выдуманным.
Флаг перед входом в школу был приспущен, а точнее, недоподнят из-за заржавевших блоков. Стоявший у двери иссушенный крэком тип строил глазки девочке-подростку.
– Марвин, ты что тут делаешь? Я думал, мисс Номура наняла тебя раздавать листовки.
– Разговариваю со своей девушкой.