Пока Оскар вел свои переговоры, коменданта лагеря Плачув Амона Гета арестовали.

Должно быть, кто-то донес на него. Кто-то из принципиальных младших офицеров или какой-нибудь уважаемый житель города, который, посетив виллу коменданта, был поражен сибаритским стилем его жизни. Старший следователь СС Эккерт уже взялся за расследование финансовых делишек Амона. Расстрелы с балкона, которыми увлекался комендант, не имели существенного значения для расследования Эккерта. Но вот растраты и дела на черном рынке, а также жалобы его подчиненных – вот к этим обвинениям он отнесся с полной серьезностью.

Амон Гет находился в отпуске в Вене и жил у своего отца, издателя, когда эсэсовцы пришли к нему с ордером на арест. Был проведен обыск в городских апартаментах гауптштурмфюрера Гета, где обнаружили бумажник с деньгами – около восьмидесяти тысяч рейхсмарок, происхождение которых он не смог удовлетворительно объяснить. Кроме того, за потолочными перекрытиями был найден тайник, в котором хранилось до миллиона сигарет. Венская квартира Амона Гета, как стало ясно, служила скорее складом, чем семейным гнездышком.

Человеку несведущему могло показаться странным и удивительным, что СС – точнее, офицеры пятого бюро Главного управления безопасности рейха – вдруг решили арестовать столь ревностного служаку, как гауптштурмфюрер Гет. Но на их счету уже числилось расследование непорядков в Бухенвальде, где они попытались привлечь к ответственности даже коменданта Коха. Офицеры безопасности пытались найти основания для ареста и столь «уважаемой личности», как Рудольф Гесс, и с этой целью допрашивали некую венскую еврейку, которая, как они предполагали, была беременна от этого светоча лагерной системы. Так что Амон Гет, возмущавшийся тем, что посягнули на столь высокое лицо в своей квартире, пока ее обыскивали, отнюдь не мог рассчитывать на снисходительность.

Его доставили в Бреслау и сунули в камеру в тюрьме СС, где ему предписывалось ждать окончания расследования и суда. В области любовных связей его невиновность была доказана, когда по прибытии в Плачув следователи взялись за Хелен Хирш, подозревая, что она имеет отношение к разврату и прочим темным делишкам Амона. Дважды за последние месяцы ее доставляли в камеру за бараком гарнизона СС в Плачуве, где и допрашивали. Раз за разом в нее выстреливали вопросами относительно контактов Амона Гета с черным рынком: кто его агенты, как он организовал работу ювелирной и портняжной мастерских в Плачуве, что он имел с обойной фабрики?!

Никто не бил ее, ей не угрожали. Но Хелен оскорбляло само подозрение, что она могла быть хоть как-то причастна к тому, что творил Амон Гет. Если Хелен и мечтала о спасении, которое свалится на нее, как благодеяние Небес, все же она и представить себе не могла, что Амона арестуют его же собственные соратники! А в комнате для допросов она чувствовала, что сходит с ума, когда они пытались связать ее с комендантом и его махинациями.