Однако Гофманы не знали, что протесты такого рода ни к чему не могли привести: они в Берлине поступали прямо в кабинет единомышленника Шиндлера – Эриха Ланге. Обращения в Троппау блокировались честным Зюссмутом.

И все же на стене родного дома Оскара в один непрекрасный день появилась надпись: «Долой еврейских преступников!»

Оскар платил безостановочно. Он платил эвакуационной комиссии в Кракове, чтобы ускорить получение разрешения на перевозку техники. Он «подогревал» экономический отдел в Кракове, чтобы обеспечить незамедлительный перевод банковских счетов. В эти дни деньги потеряли свое значение, так что он платил натурой – килограмм чая, пара кожаной обуви, ковры, кофе, консервы. Он проводил дни на узеньких улочках вокруг рыночной площади Кракова в поисках того, что может устроить чиновников. Он не сомневался, что в противном случае они его промаринуют до тех пор, пока всех его евреев не погонят в Аушвиц.

Зюссмут сообщил ему, что люди из Цвиттау написали в Инспекцию по делам вооруженных сил, обвиняя его в операциях на черном рынке. И если они написали мне, сказал Зюссмут, то можете быть уверены, что точно такое же письмо легло на стол к шефу полиции в Моравии оберштурмфюреру Отто Рашу. Вы должны представиться ему, дабы он увидел, какой вы очаровательный человек.

Оскар Шиндлер знал Раша еще с тех времен, когда тот служил шефом полиции в Катовицах. По счастливой случайности, Раш был главой компании «Феррум АГ» в Сосновце, у которого Оскар закупал металл. Но, рванувшись в Брно, чтобы пресечь нежелательные слухи, Шиндлер решил не полагаться на столь сомнительную твердыню, как дружеские отношения. Он взял с собой ограненный бриллиант, который ему удалось ловко преподнести Рашу во время встречи.

Когда драгоценный камень лег на стол перед Рашем и тот его принял, Шиндлер мог считать, что его позиции в Брно обеспечены. Позже Оскар Шиндлер подсчитал, что потратил сто тысяч рейхсмарок – примерно сорок тысяч долларов, – чтобы ускорить переезд фабрики и лагеря «Эмалия» в Бринлитц.

Кое-кто из тех, кто выжил, благодаря его усилиям, считал эту цифру неправдоподобной, однако были и такие, кто, качая головой, говорил: «Нет, гораздо больше! Он выложил куда больше».

Оскар Шиндлер составил список, который назвал предварительным, и отправил его в административный корпус. В нем значилось более тысячи фамилий, в число которых входили все заключенные из лагеря «Эмалия», а также немало новых имен. В список была внесена и Хелен Хирш – и в отсутствие Амона Гета никто не мог оспорить его действий.