Норфолк, рядом с Кромвелем, деревянный от напряжения, стреляет глазами из стороны в сторону. «Не нравится мне эта затея, мастер Кромвель». Сам он, некогда проворный в обращении с кинжалом, следит за движениями ниже уровня глаз. Однако единственный предмет в пределах видимости, которым можно кого-нибудь убить, – огромное распятие в руках у монаха. Народ расступается, пропуская целую процессию: францисканцы, приходские священники, бенедиктинцы из аббатства и, в толпе монахов, – молодая женщина в бенедиктинской рясе.

– Ваше величество!

Генрих оборачивается.

– Клянусь Богом, это блаженная! – Стражники делают шаг вперед, но Генрих останавливает их движением руки. – Дайте мне на нее взглянуть.

Она рослая и не очень молодая, лет, наверное, двадцати восьми, смуглое некрасивое лицо раскраснелось от волнения. Девица протискивается к королю, и на мгновение он видит Генриха ее глазами: ало-золотая приапическая туша, багровое лицо, тянущаяся к ней мясистая лапища.

– Мадам, вы что-то хотели мне сказать?

Девица пытается сделать реверанс, однако Генрих крепко держит ее за локоть.

– Небеса и святые, с которыми я беседую, – говорит она, – сказали мне, что еретиков, которые вас окружают, надо бросить в один большой костер, и если вы его не зажжете, то сгорите сами.

– Каких еретиков? Кто они? Я не приближаю к себе еретиков.

– Вот одна!

Анна приникает к королю, тает, как воск, на его алом с золотом джеркине.

– И если вы вступите в какую-либо форму брака с этой недостойной женщиной, то не процарствуете и семи месяцев.

– Семи месяцев?! Полноте, мадам, разве нельзя было округлить? Пророки не говорят «семь месяцев».

– Так сказали мне небеса.

– А когда семь месяцев истекут, кто меня сменит? Кто станет королем вместо меня?

Монахи пытаются оттащить блаженную от короля: такое в их планы не входило.

– Лорд Монтегю, у него кровь. Маркиз Эксетер, он королевской крови. – Теперь монахиня уже сама силится высвободить локоть из королевской хватки. – Я видела госпожу вашу матушку, – говорит она, – в языках бледного пламени.

Генрих выпускает ее руку, словно обжегшись.

– Мою матушку? Где?

– Я хотела найти кардинала Йоркского. Я обыскала рай, ад и чистилище, но его там нет.