– Выпить в другом месте, – любезно подсказывает мальчишка.

Приносят кувшин чего-то кислого. Старики отпивают по большому глотку, и он спрашивает:

– Кто из вас мэтр Камилло?

Они обмениваются взглядами. Времени на это уходит столько же, сколько требовалось старухам грайям [62] , чтобы передать друг другу единственный глаз.

– Мэтр Камилло уехал в Венецию.

– Зачем?

Покашливание.

– За советом.

– Однако он намерен вернуться во Францию?

– Весьма вероятно.

– Я хотел бы купить то, что у вас есть, для своего господина.

Молчание. Может, думает он, убрать вино и не выставлять, пока они не скажут чего-нибудь дельного? Один из алхимиков, словно угадав его мысль, хватает кувшин. Руки дрожат, и вино проливается на стол. Остальные возмущенно блеют.

– Вы принесли чертежи? – спрашивает он.

Они снова переглядываются.

– О нет.

– Однако они есть?

– Чертежей как таковых не существует.

Старики в горестном молчании смотрят, как пролитое вино впитывается в грубо отесанную столешницу. Один пальцем расковыривает проеденную молью дырку на рукаве.

Он кричит мальчишке, чтобы принес еще кувшин.

– Мы и рады бы вам угодить, – говорит старший из алхимиков, – однако сейчас мэтру Камилло покровительствует король Франции.