– Довольно! – раздраженно бросила я им и тщательно закрыла дверь в спальню, чтобы до Маргариты не донеслось пугающих «пророчеств». – Если никак не можете развеселить или ободрить, то лучше и вовсе держите язык за зубами. А что касается вас, Бесси, то я не желаю больше слышать о том, как тяжко страдала ваша мать во время родов. Я рожала одиннадцать раз, я благополучно вырастила десятерых детей, но я ни разу не испытала даже четверти тех болей, о которых вы тут толкуете. Да ни одна женщина не выдержала бы того, что вы тут так красочно описывали! А нашей королеве, вполне может статься, во время родов повезет, как повезло и мне.

И я исчезла за дверями. Войдя в спальню, я одним движением руки отослала прочь сидевшую у постели фрейлину, и та тихо удалилась. На мгновение я решила, что королева успела уснуть, но она, повернув голову, посмотрела на меня, и я заметила, что глаза ее окружены темными тенями, а лицо кажется измученным от страха и усталости.

– Просыпался ли король хотя бы этим утром?

Губы у нее запеклись – она их явно непрерывно покусывала.

– Нет, – ответила я. – Он пока ни разу не просыпался. Но его обмыли и даже заставили слегка позавтракать.

– Он садится?

– Нет, – нехотя призналась я. – Слугам пришлось его поддерживать и… обслуживать.

– Обслуживать?

– Кормить.

Она помолчала. Потом промолвила:

– В какой-то степени это благословение Господне. И, значит, он теперь не отругает меня сгоряча, в гневе. Так что у нас есть время подумать. Вот почему мне кажется, что это и впрямь благословение Господне. Оно дает нам время… приготовиться.

– До некоторой степени, – согласилась я.

– А что думают врачи?

– Что рано или поздно он проснется сам. Возможно, даже завтра.

– И снова станет самим собой? И все вспомнит?

– Возможно. Но вряд ли они абсолютно уверены, что он проснется.

– И что же делать?

– Не знаю.

Она села на край кровати, поддерживая ладонями живот, затем спустила вниз ноги, встала и направилась к окну. За окнами ее спальни раскинулись прекрасные сады, спускавшиеся к реке; у причала на волнах покачивались прогулочные лодки, а неподалеку от берега в воде неподвижно застыла цапля. Маргарита вздохнула.

– Вы никаких болей не чувствуете? – с тревогой осведомилась я.