Никаких стульев, и я не трогаюсь со своего места в большом кресле под балдахином.

– Приор Ричард не уйдет в отставку, – говорю я. – В приорате нет недочетов, и сам приор не сделал ничего дурного. Он останется на своем посту.

Ричард Лейтон разворачивает свиток и показывает мне печать.

– Ему приказано уйти в отставку, – с сожалением произносит он.

Я позволяю ему поднести свиток поближе, чтобы я смогла прочесть длинные предложения. Потом смотрю на него.

– Нет оснований, – говорю я. – И я знаю, что у вас нет свидетельств. Он подаст встречное прошение.

Лейтон сворачивает свиток.

– Встречное прошение не предусмотрено, – говорит он. – Основания нам не нужны. Боюсь, Ваша Милость, решение окончательное.

Я поднимаюсь и указываю на дверь, чтобы они поняли, куда им идти.

– Нет, это мое решение окончательно, – говорю я. – Приор не уйдет в отставку, если вы не докажете, что он в чем-то провинился. А вы этого доказать не можете. Так что он остается.

Они кланяются как положено.

– Мы вернемся, – говорит Ричард Лейтон.

Пришло время испытаний. Я знаю, что некоторые монастыри забыли о строгости поведения и их обитатели стали притчей во языцех за развращенность. Я знаю, все знают, про голубиные кости и реликвии из утиной крови, и про шнурки, которые легковерным выдают за пояс Богоматери. В стране полно пугливых глупцов, и худшие из монастырей ими кормились, сбивали их с пути истинного, использовали их и жили, как господа, проповедуя бедность. Никто не возражает против того, что король назначил честных людей, чтобы те вскрыли эти злоупотребления и положили им конец. Но теперь я вижу, что происходит, когда проверяющие короля приезжают в приорат, который служит Господу и людям, туда, где ценности используют во славу Божию, а ренту, которую собирает приор, для того, чтобы накормить бедных. Этот приорат основала моя семья, и я буду его защищать. Это моя жизнь – как мои дети, моя принцесса и мой дом.

Монтегю присылает мне из Лондона письмо без подписи и без печати.

Он говорит, что увидел: Господь не даст ему от нее сына.

Мгновение я держу письмо в руке, прежде чем бросить его в огонь. Я знаю, что Анне Болейн недолго осталось звать себя королевой.