Я помню, что он отвернулся от нашей доброй королевы, отослал ее прочь и пренебрег ею. Но это совсем другое дело; уехать от женщины, в которой разочаровался, и забыть ее – или перемениться в одночасье и приговорить возлюбленную к смерти.

Я молюсь за Анну, но чувствую, что мысли мои снова и снова обращаются к королю. Я думаю, что он, должно быть, впал в яростное буйство ревности, ему стыдно слушать, что говорят о нем люди, как злословят о нем Болейны; он ощущает свой возраст, ощущает, что его юношеская красота размылась, когда расплылось его лицо. Он, должно быть, каждый день смотрит в зеркало и видит, как исчезает за одутловатым лицом короля-посмешища прекрасный молодой принц, как золотое дитя превращается в Рытика. Все обожали Генриха, когда он был молодым королем, он не понимает, как его двор и жена, которую он возвысил из ничего, могли так отвернуться от него и, что хуже, смеялись над ним, выставляя его жирным старым рогоносцем.

Но я ошибаюсь. Я думаю о чувствительном человеке, сжимающемся от стыда, гневающемся из-за потери женщины, ради которой он столько всего разрушил, а Генрих тем временем лечит свою гордость, ухаживая за девушкой из семьи Сеймуров. Он не смотрит в зеркало, оплакивая свою юность. Он каждый вечер отправляется на барке вверх по течению, под музыку лютнистов, чтобы отобедать с нею. Он шлет ей подарки и строит планы на будущее, будто они – невеста и жених, обручившиеся в мае. Он не оплакивает юность, он ее требует назад; и всего через несколько дней после того, как пушечный выстрел из Тауэра сообщает о том, что король совершил одно из самых тяжких преступлений, на какое может пойти мужчина, – убил жену, – король снова женится, и у нас новая королева: Джейн.

– Испанский посол сказал мне, что Джейн призовет принцессу ко двору и позаботится о том, чтобы ей были оказаны должные почести, – говорит мне Джеффри.

Мы гуляем по полям, глядя на зеленеющий урожай. Где-то в изгороди, среди белых цветов боярышника поет черный дрозд, вопреки всему миру; стройная песня, полная надежды.

– В самом деле?

Джеффри широко улыбается:

– Наш враг мертв, а мы выжили. Король сам призвал к себе Генри Фитцроя, обнял его и сказал, что Болейн убила бы его и нашу принцессу и что ему повезло, что они оба по-прежнему с ним.

– Он пошлет за принцессой?

– Как только Джейн провозгласят королевой и она обустроится при дворе. Наша принцесса будет жить со своей новой матерью-королевой очень скоро.

Я беру своего любимого сына под руку и ненадолго кладу ему голову на плечо.

– Знаешь, в жизни столько внезапных поворотов, что меня почти удивляет то, что я еще здесь. Я очень удивлена тем, что вижу, как все возвращается на круги своя.