Пока посетитель слезал с седла, молодая хорошенькая девушка ввела в сад пожилую матрону в простой, но дорогой одежде. Горус Аполлон догадался, что это Катерина и знатная гостья Ориона, приезжая из Византии.

Увы, судьба не благоприятствовала ему! Так много женщин сразу! Их присутствие могло послужить лишь помехой и стеснением тому, кто отвык от женского общества за учеными занятиями. Но нечего делать! Кроме того, пришедшие произвели на старика благоприятное впечатление Катерина оказалась прелестной резвушкой, которая даже без своих миллионов была слишком лакомым куском для негодяя мальчишки, сына мукаукаса. Матрона обладала необыкновенно располагающей внешностью, Филипп совершенно верно описал ее. Но в их присутствии было невозможно упоминать о смерти бедного Руфинуса и обсудить его последнее распоряжение. Таким образом, жрец совершенно напрасно проглотил дорогой столько пыли и прожарился на солнце. Завтра ему предстояло снова испытать то же удовольствие.

В саду он встретил прежде всего красивую молодую чету: масдакита с Манданой. Что это именно они, в том не могло быть сомнения. Горус Аполлон приблизился к ним и передал Рустему желание его господина, предложив при этом проводнику от имени Филиппа денег на дорогу. Но верный слуга хлопнул себя по рукаву, где у него хранился кошелек с золотыми, и весело воскликнул:

— У меня хватит даже на двоих путешественников, мы оба отправимся на восток. Позволь сказать тебе, что Мандана моя невеста… Вот видишь, милая, нам пора пуститься в путь на родину!

Эти слова, произнесенные басистым голосом великана, звучали такой веселостью и лаской, а красавица девушка посмотрела на него таким влюбленным взглядом, что у старика полегчало на сердце и он, по своей склонности к суеверию, счел хорошим предзнаменованием для себя эту приятную встречу в доме покойного друга, где ему, пожалуй, предстояло прожить остаток дней.

Иоанна с дочерью приняли ласково почтенного гостя. Пульхерия тотчас пододвинула ему кресло покойного отца и положила за спину подушку. Все это было сделано тихо, естественно и радушно. Старик почувствовал себя растроганным до глубины души и сказал сам себе, что он, пожалуй, избалуется, пользуясь каждый день и час такой нежной заботливостью.

Посетитель поблагодарил девушку в шутливом и ласковом тоне, Мартина подхватила его шутку, и между ними завязалась оживленная беседа. Сенаторша похвалила осла, на котором приехал жрец, и сказала, что Горус Аполлон необычайно бодр для своих восьмидесяти лет. Весть об отъезде Филиппа вызвала всеобщее сожаление. Старик с удовольствием заметил, как Пульхерия вздрогнула при этом и вскоре вышла из комнаты.