Она была куда дружелюбнее своей коллеги. Меньше напоминала огнедышащего дракона, охранявшего вход в башню принцессы.

– Я хотел спросить, не могли бы вы передать их одной пациентке?

– Имя?

– Тесс.

– Минуточку, вы тот самый.

Я кивнул.

– Как романтично! – улыбнулась мне она.

– Можно мне ее подождать? – оглянулся я в поисках свободного места.

– Кажется, ее решили оставить на ночь под наблюдением.

– Тогда я вернусь утром?

– Ничего не могу гарантировать!

Я вспомнил, что в восемь обещал девочкам приехать в аэропорт.

– Знаете, вообще-то я не смогу, – сказал я. – Надо детей проводить.

Дружелюбный взгляд сразу испарился. Я хотел было сказать: «Это не то, что вы подумали!», но так все запуталось бы еще сильнее.

– Вы не могли бы просто передать ей цветы? – спросил я.

– А вы – доктор?..

– Гус, просто Гус, – сказал я и сбежал.

Я был на концерте «Роллингов», но потом вдруг оказалось, что это не концерт, а свадьба Пиппы, и орган играл мелодию «Не всегда получаешь то, что хочется». Я бежал в церковь и вспотел так, что рубашка прилипала к телу… В первом ряду я увидел высокую женщину с кудрявыми волосами, и я знал, что надо к ней пробраться. И я стал пробираться к ней по проходу на цыпочках, надеясь, что никто не заметит. И вдруг она ко мне обернулась, и я увидел ее лицо – это была Ники, мать Люси… Я танцевал на дискотеке в шатре, вокруг мигали дискотечные огни, они на мгновение осветили лица, и мне захотелось, чтобы этот стробоскоп прекратил мигать, я хотел разглядеть лица, но не мог. Потом я побежал в сад, лег на качели. Вход в шатер открылся вдруг треугольником света, и из шатра вышла высокая стройная женщина, за ней треугольник света снова закрылся. В темноте я почти не различал ее силуэт…

Я вздрогнул и проснулся, не отдохнувший, а еще более уставший за ночь. Я примчался в аэропорт вовремя, а вылет, оказывается, задержали. Аэропорты – бездушные пространства. Мне с девочками было неловко и неуютно, словно в бесконечном заточении. Шарлотта ходила по бутикам, делая вид, что не наблюдает за нами, пока мы ели маффины с малиной и белым шоколадом в кофейне. К тому времени, когда объявили посадку, нам уже было нечего друг другу сказать – Флора чатилась в WatsApp, а Белла играла на телефоне во «Фруктового ниндзю».

Они даже не обернулись, пройдя контроль, а я стоял, провожая их взглядом, пока они не скрылись из виду. Когда я наконец пошел обратно, на глаза у меня навернулись слезы. Пришлось подойти к окну и стоять там, прижавшись лицом к стеклу и провожая чужие самолеты, пока поток слез не иссяк. Потом я грустно побрел к метро.