Сказать по правде, она далась мне нелегко. В моей жизни происходит много всего, и есть множество причин не писать книгу. Работа в церкви и местном приюте занимает много времени. Мы с братом ходим на психотерапию. Это необходимо, чтобы переосмыслить наше прошлое, настоящее и будущее. Когда дело касается письма, я раз за разом замечаю, что повторяю эти опасные три слова: «Займусь этим позже». Но затем вчера я поговорил с братом. Это вошло у нас в привычку: мы часами сидим под крошечным деревом за нашей квартирой в жилищном комплексе «Пальмы на ветру» и беседуем до ночи. До недавнего времени мы говорили вчетвером, но один из четверых переехал, а другого усыновил наш близкий друг. (Прощания часто имеют сладко-горький вкус, но эти были слаще обычного.) Итак, мы с братом обычно посвящаем несколько минут беседы прошлому, прежде чем перейти к будущему. Я нахожу наши беседы очень примечательными. Они куда выше по качеству, чем большинство обычных разговоров.

Вчера вечером мой брат сказал: «Баз, ты уже достаточно наговорил. Пора писать». (Если честно, с тех пор, как он поступил в училище, брат стал немного задаваться. Но в данном случае он был прав.)

И вот я пишу.

Наша мама часто говорила, что мы все – части одной истории, и, хотя мы не можем выбрать обстоятельства и сюжет, мы можем выбрать, какими будем персонажами. (Доктор Джеймс Л. Конрой ничего такого не говорил, хотя, честно признаться, я еще не дочитал его книгу «Писатели, которые пишут хорошо, пишут прямо сейчас». Иногда я думаю, что если бы доктор Джеймс Л. Конрой последовал собственному совету и выбрал название покороче [Конрой, 178–186], тогда, возможно, книга оказалась бы не такой скучной. На самом деле, сомневаюсь. На самом деле, его книга – это просто груда экскрементов.) Разумеется, это все одна большая метафора, в которой я сравниваю жизнь с историей. Но мы жили именно так, мы с мамой. Даже сегодня я нахожу огромное утешение, думая об этом.

Итак, в моей истории есть много Глав. Я планировал описать их последовательно, сначала рассказать историю своей жизни и жизни моей семьи, начиная с момента моего рождения до той минуты, как я сел на этот умеренно удобный стул в этой умеренно удобной квартире в жилищном комплексе «Пальмы на ветру». Но недавно я кое-что услышал – и теперь убежден, что для моей истории лучше использовать «нелинейный нарратив» (Конрой, 402–403, затем далее 411–414 и, видимо, также 1). Я мог бы – и намерен – рассказать про истории моей матери, про фильмы моего отца, про плач моей сестры, про слова моего брата. Я напишу о войне и разрухе, об очень длинной прогулке через пустоши, о путешествии через океан, о том, как я нашел и потерял семью, о саде, о мясницкой лавке, о ресторане, о тату-салоне. Я напишу о вещах, что кажутся неправдоподобными;