– Что же ты глазки-то свои блядские опустила – говори! – продолжил Трофим, намереваясь разоблачить ее. Гончаров не спускал глаз со своей любимой – получалось, он был у нее далеко не единственный. – Говори четко, при всех! Нравится Михаил?! Предпринимала ли ты когда-нибудь попытки добиться взаимности от него?! – Трофим взвел курок.

– Да, – кротко вырвалось у дрожащей Иры, не желавшей встречаться взглядом с Валентином, а он уже не знал, что думать и что чувствовать. Ему внезапно стало больно, ибо его водили вокруг пальца, ибо в глазах его девушки он был хуже Миши – самолюбие Гончарова ударили по яйцам.

– Что и требовалось доказать! – подчеркнул Миша. – Да, дорогая?!

– Заебись! – торжествовал Трофим. – Наверное, не нужно разжевывать, как у вас там все было, какими ты там способами пыталась произвести впечатление на Мишаню. И без того все ясно и понятно! Боюсь за Гончарова… помрет тут раньше времени из-за тебя, сучка ты похотливая! – Ира горько заплакала, а Гончаров все так же разочарованно смотрел на нее. – А что же ты, дорогуша, хотела?! Двоих мужиков под рукой иметь, деньги получать… и любовь, и ласку, и потрахушки, и помощь на работе, и приданое нехилое, должность престижную?! Не в курсе ты, мразь, что так не бывает?!

– Простите меня, – всхлипывала Ирина.

– Говори тогда, – вскрикнул Трофим, – шушукалась с Мишей, обжималась с ним, целовалась, спала с ним?!

– Не-е-е-т, – сквозь рыдания заявила Ира, понимая, что Трофим перегибает палку.

– Ась?! – он сделал вид, что не расслышал.

– Не было этого!

– И вновь я впадаю в замешательство, – обратился Трофим к Михаилу. – Она, значит, тебе говорит, блять, что ты ей нравишься, что любит тебя, что хотела мутить с двоими сразу… а сейчас все опровергает. Не надо тут с нами играть! – он перекинулся на нее. – Засунь эти женские штучки себе подальше… и все на этом, ебаный свет!

– Он, то есть Миша, – неуверенно начала она, – не замечал нас с Валей, никак не реагировал. Все работой был занят и нас нагружал заодно. Вот мы и подумали, что он… гей… в упор женщин не видит, вот и отстали.

– Ох, не отстали! – вставил Миша.

– Отстали мы от тебя, Миша, – твердила Ира, путаясь в показаниях.

– А как же поцелуй?! – напал на нее Михаил.

Трофим заткнул всех и сразу:

– Что ж, Ирочка, ответ неправильный!

Ирина хотела снова что-то выкрикнуть в свою защиту, но не успела, потому что прозвучал еще один выстрел, после которого она с продырявленным виском упала на пол и заснула вечным сном.

Валентин Гончаров до последнего смотрел в глаза своей возлюбленной, которая предала его, унизила его мужское достоинство, а он, упиваясь собой любимым, ничего не замечал – вправду был ослеплен любовью, которая в итоге так трагично оборвалась. После выстрела все желание жить окончательно выветрилось из него.