– Да включи же ты голову!

– Не хочу я думать! Не хочу вспоминать! Не хочу я тебя слушать! Ты никто, а строишь из себя всевышнего! Сам себя погубишь, клянусь! – Никита неуверенно тряс пистолетом у головы Вершинина, а у самого по лицу текли слезы: в Зотова вновь вернулся эмоциональный ребенок, ощутивший ответственность и жестокость настоящей взрослой жизни. Ему вдруг остро стало не хватать спокойствия, ласки и беззаботности – он был совершенно один в этом большом и непредсказуемом мире…

Щелчок зажигалки. Фитилек на первой бутылке с зажигательной смесью воспылал.

– Гори все огнем! – вскричал бармен Миша и, размахнувшись как следует, зашвырнул коктейль Молотова в открытый кабинет Гончарова. Бутыль разбилась о белую стенку, и едкое ярчайшее пламя, успокаивающее и одновременно разрушительное, за доли секунды объяло помещение, пыхнув жаром на преступников, за секунду проглотив весь воздух в замкнутом кабинете.

Трофим и Миша не хотели останавливаться. Вскоре источников медленно пожирающего клуб огня стало намного больше: они были повсюду, куда только падал яростный и озлобленный взгляд преступников. Огонь стремительно поглощал помещение, уничтожал интерьеры, мебель, все вокруг, не щадя ничего. Горело все, в том числе и все дела, истории, которые хранил в себе этот клуб – все, что происходило в нем, гибло. Трофим продолжил Мишино дело, почти без остановки зажигая фитильки и друг за другом швыряя бутылки в разные стороны, во все углы, во все комнаты, на стойки, ложи, танцпол, в гардероб. А когда вместо роскошного интерьера модного ночного заведения, светящегося и искрящегося, перед Трофимом и Мишаней было сплошное пламя, горячее, беспощадное, завораживающее своей всемогущей силой и красотой, оба как вкопанные уставились на него, ощутив себя безоговорочными властителями этого мира: на глазах бармена горела его старая жизнь и все, что было с ней связано; загорелся огонек и в жаждущих смертей и разрушений фанатичных глазах главаря банды.

Трофим и Миша смотрели на царствующий вокруг огонь, словно находились в жерле огромного вулкана: все было объято огнем, посылающим в их сторону едкий дым и ослепительный свет. Поджигатели вовремя опомнились и поспешили к выходу – еще немного и они сожгли бы сами себя. Спины обдавал адский жар, глаза слезились от дыма, который лез в легкие. Через пару минут огонь полностью поглотит клуб, а к вечеру это место станет пепелищем – ничего не будет напоминать о прошлом этого для кого-то прибыльного и модного, а для кого-то гадкого и неприятного места, так любимого Вершининым и еще половиной городской молодежи клуба, погрязшего в смертных грехах. Были уничтожены и всевозможные улики, указывающие на произошедшую там бойню.