Он кинул им три длинных мешка. Элса с детьми забрались в кузов, куда уже набились сборщики, которых привезли из другого лагеря. Они доехали до поля Уэлти в пяти милях, там каждому выделили свой ряд. Элса развернула длинный мешок, пристегнула его к плечу так, чтобы он тянулся за ней, а потом показала Энту, как это делается. Мальчик выглядел таким крошечным с этим мешком. Элса с Лоредой долго объясняли ему, как собирать хлопок, но было ясно, что науку Энту придется постигать на собственном опыте, расплачиваясь исколотыми в кровь пальцами.
– Хватит на меня так смотреть, ма, – сказал Энт. – Я тебе не малыш.
– Ты мой малыш, – вздохнула Элса.
Энт закатил глаза.
Удар в гонг объявил о начале дня.
Элса наклонилась и приступила к работе. Коробочки хлопка, усеянные шипами, тут же искололи ладони. Она срывала коробочку, очищала ее от листьев и прутиков и опускала в мешок белые комки хлопка.
Она снова и снова повторяла одни и те же действия: сорвать, очистить, положить в мешок.
Солнце поднималось все выше, кожа у Элсы уже горела, а от пота, что собирался за воротником, ожоги саднили еще сильнее. Мешок тяжелел с каждым шагом, она волокла его уже с усилием.
К обеду температура перевалила за сто градусов.
Автоцистерна проехала вдоль поля и остановилась в конце рядов. Чтобы попить воды, нужно было пройти почти милю.
А на краю поля столпились люди – сотни людей. Надеющиеся получить работу готовы были стоять под палящим солнцем бесконечные часы, готовы были умирать на поле за любые гроши, лишь бы накормить семью.
Элса машинально срывала хлопковые коробочки, и с каждым мгновением, каждым вдохом в ней нарастала злость от того, что ее детям приходится работать тут.
Когда мешок набился до отказа, она поволокла его к очереди у весов.
К ней присоединилась Лореда. Обе раскраснелись, взмокли от пота, тяжело дышали.
– Могли бы и туалет здесь поставить, не разорились бы, – буркнула Лореда, утирая лоб.
– Тихо, – резко сказала Элса. – Смотри, сколько народу хотят занять наши места.
Лореда оглянулась.
– Бедняги. Им еще хуже, чем нам.