Что ж? Весьма «благообразное», «культурное» по-европейски объяснение: мол, не успели, опоздали, техника подвела, но делать этого после подписания голландцами капитуляции не собирались, ни-ни.

Только вот в материалах Нюрнбергского процесса констатируется, что никакой трагической случайности не было, что плохая связь здесь ни причём, и налёт на Роттердам 14 мая был произведён намеренно с целью «продемонстрировать решительность и терроризировать голландцев» [37; 94].

Капитуляция Голландии, таким образом, уже после 14 мая позволила использовать 18-ю немецкую армию против основных сил союзной группировки в Бельгии, что значительно увеличило мощь удара группы армий «Б» в районе рубежа «Диль». Как отмечает К. Типпельскирх, «в течение пяти дней первый противник был выведен из войны, и целая армия высвобождена для действий в другом месте» [83; 106].

Но, несмотря на внушительные, быстрые и неожиданные для союзников успехи группы армий фон Бока, главная опасность для войск коалиции надвигалась не из Северной Бельгии.

Её, эту опасность, в первые дни немецкого наступления никто не заметил: ни штаб главнокомандующего французской армией генерала Гамелена, ни фронтовой штаб генерала Жоржа, ни командование английских экспедиционных сил. Носителем опасности была двинувшаяся через Арденны немецкая группа армий «А» под командованием генерала фон Рундштедта.

Легко преодолев сопротивление пограничных отрядов на германо-бельгийской границе, просто пройдя через Люксембург, а затем сломив сопротивление бельгийских пограничников на люксембургско-бельгийской границе, группа армий «А» стремительно продвигалась вперёд. Немцы без труда отбросили части французских кавалерийских дивизий, осуществлявших прикрытие главных сил 2-й и 9-й французских армий. На рассвете третьего дня наступления, преодолев 110-километровую полосу Арденн, они вступили на французскую территорию и вышли к реке Маас.