— А голову — то не жалко? — ехидно осведомилась та.

— А чего ей сделается — то? — удивился Зямка странному вопросу. — Там же кость!

— В твоём случае это возможно и так, — согласилась с ним вредная училка. — Твою контрольную работу проверю в первую очередь. Даже интересно, что ты в ней своей костью нарешал?

— Да забей ты на неё! — кивнул Михалыч на учительницу, ушедшую по длинному школьному коридору.

К счастью детская психика устроена так, что даже сильно попереживав за двойки, услышав в свой адрес много нелестных характеристик, ребёнок потом всё же засыпает и даже ухитряется видеть счастливые сны.

Так что Егор шёл один и немного удивился, когда его догнала Берта. Училась она хорошо, мальчиков обычно сторонилась, поэтому этот её порыв был немного странен.

— Егор, ты умеешь хранить тайны? — заглянула она ему в глаза.

— А что у тебя есть страшная тайна? — усмехнулся Егор, чувствуя, как у него начинают дрожать колени.

Сколько раз он мечтал о том, чтобы самому заговорить с Бертой. Но догнав её, он проходил мимо, уставившись куда — то вперёд, будто сильно спешил.

— Не смейся, мне действительно очень нужна твоя помощь, — немного обиделась Берта и замолчала, задумавшись о том, правильно ли она поступает, обратившись к нему.

— Ладно, давай выкладывай, — посерьёзнел Егор.

— Вот, — разжала ладонь Берта. — Это надо спрятать на время!

Она сунула в руку Егору изящный синий кулон. Егор невольно вздрогнул он тёплого прикосновения её руки. До сих пор он мог позволить себе касаться её лишь взглядом.

Но он тут же невольно отдёрнул руку, ощутив пугающий холод камня. Если бы рядом была не Берта, а кто — то другой, Егор вернул бы эту вещь обратно, а лучше выбросил бы её куда подальше. Но против природы не попрёшь и в данный момент он сдержался, положил кулон в карман рубашки и застегнул его на пуговицу. Для Берты он был готов на что угодно!

— У нас дед в запой пошёл. Уже неделю керосинит, — смущаясь рассказывала Берта. — Даже спрятанную мамину цепочку с крестиком пропил. И хулиганит. Раньше никогда такого не было.

Лицо Берты с отвращением передёрнулось.

— А это чужое, — сказала она взволнованно. — Ведь в вашей семье пьющих нет? Пусть этот камень пока у вас побудет. Только спрячь его по — лучше, что бы мне было спокойнее. Его надо вернуть, я слово дала и вообще, — ещё больше смутилась Берта. — Я чувствую, что его нельзя оставлять надолго ни у кого, кроме его хозяина.

Егор почти не слышал слов Берты. Он лишь косился на её правильный профиль и пушистый завиток тёмно — русых волос у её виска казался ему необыкновенно милым.