– «…я одобряю союз Египта с царством хеттов. Но чтобы состоялся твой брак с моим любимым сыном, я должен быть уверен, что именно ты, царица, своей волей идешь на этот союз…»

Анхесенамон слушала, немного нервничая. Перед ней стоял вельможа Суппиллулиумы, прибывший только за тем, чтобы проверить реальность ее предложения.

– Отвечай! – велела она писцу, и тот незамедлительно приготовился записывать за царицей все, что она сочтет необходимым продиктовать.

– Пиши, что я действительно намерена своим браком с хеттским царевичем пресечь все дальнейшие недоразумения и войны между нашими государствами…

Писец принялся вырисовывать знаки на папирусе. Советник Суппиллулиумы стоял и вслушивался в речь царицы, говорившей на египетском. Он почти ничего не понимал из ее слов.

– Я не хочу более быть вдовой! Я – царица и жена фараона! Именно таким титулом будет именоваться тот, кто женится на дочери Амонхотепа IV…

Хеттское царство.

Хеттское царство.

Советник дочитывал Суппиллулиуме письмо Анхесенамон, переведенное на хеттский:

– «…так дай мне одного из сыновей. Мне он будет мужем, а в Египте будет царем». Вот истинно слова царицы Египта. Письмо составлено в моем присутствии и в знак особого доверия сопровождено к царю хеттов египетским послом Хани.

Присутствующий тут же Хани, тощий краснокожий египтянин, весь задрапированный ослепительно белой тканью с плиссировками, молча кивнул в знак согласия. Шею посла украшал круглый накладной воротник из драгоценных камней и золота, а голову венчал длинный парик из овечьей шерсти, свисающий трубчатыми локонами вдоль лица.

Суппиллулиума рассматривал посла, как игрушку. Когда же, наконец, осмотр был завершен созерцанием кожаных сандалий, царь подал знак одному из слуг приблизиться и взял у него свернутый трубкой кусок тонко выделанной кожи.

– Передай царице Анхесенамон, – сказал повелитель послу Хани, протягивая свиток. – И скажи, что царь-солнце делает ей шаг навстречу. В ближайшее время хеттский царевич прибудет в Египет, чтобы стать фараоном.

Хани поклонился, приложив руку к груди, принял свиток из десницы самого царя-солнца и, сделав это, отступил на три шага назад.

– Проводите посла, – велел царь.

Двое слуг подошли к египтянину и встали с обеих сторон от него. Хани понял, что его аудиенция окончена, и послушно с сопровождением удалился из зала.

Суппиллулиума остался наедине с советником.

– Что мне делать, мудрейший? – спросил он, не глядя на своего вельможу.

– Ты спрашиваешь меня, о солнце? Ты просишь моего совета, кого из твоих доблестных сыновей послать на жертвенный алтарь Египта?