Драгомиров думал о широте степи и узком мире казахов.

В самом деле. Поели, попили кумыса, есть что накинуть на плечи, — и уже не жалуются на жизнь. Казахи добродушны и беспечны. Мир — это то, что находится в их поле зрения. Видит на десять верст вперед, любуется степью, и дальше такая же степь, тот же простор, и нет ему конца-края. И аулы похожи один на другой. Самый близкий базар от Кусмуруна — в Баглане. Сто пятьдесят верст. Казалось бы, для степи не ахти какое расстояние, но и на базар попадают лишь немногие.

Драгомиров улыбнулся своим мыслям: ему пришел на память забавный пример. Один из богатых степняков совершил паломничество в Мекку, чтобы получить звание хаджи. Вернулся, стал рассказывать землякам о своем путешествии. И тогда один из слушателей, — он если и кочевал с аулом, то только на другие пастбища, — спросил: «А эта Мекка дальше или ближе нашего Баглана?» Словом, понял…

Люди, как их бескрайняя земля. Невспаханная, первозданная. Перепахать бы ее, обработать, бросить добрые семена, какие бы свежие ростки просвещения появились на этой почве!

Да… Смотришь со стороны — все аулы на один лад. Одно у всех занятие — пасти скот. Люди неграмотны, интересы их ограничены, ни к чему не стремятся, каждый занят своим маленьким делом. Если и обеспокоены чем-нибудь, то делами в своем роду и у своих ближайших соседей.

Но это, если смотреть со стороны… А вглядись попристальнее, загляни в глубину: тогда твоим глазам откроется и другое. Есть бай, есть и его работник. Есть неравенство, которое проявляется несколько иначе, чем в России, в европейских странах. Оно прячется под родовым покрывалом. Бедняк и не задумывался над тем, как избавиться от власти своего богатого родича. Он знает — так было и есть. Должно быть, так и будет. Вековая борьба русских крестьян с помещиками во многом чужда ему, непонятна. Но ведь и в степи может вспыхнуть борьба, как вспыхивает сухой камыш. Правда, неизвестно, кто будет его поджигать. Да и остановить можно пожар. Разве чего-нибудь ощутимого добились русские крестьяне? И Драгомирову подумалось — никто ему не ответит на эти вопросы.

…Так все четверо в возке заняты своими мыслями. Разве что Абы внимательно следит за дорогой. Но и он не заметил, как позади осталось больше семидесяти верст и на горизонте обозначилась зеленая кайма берега озера Боровое. Говорили, здесь находятся стоянки многих аулов. Но никакого жилья поблизости не было. Только кое-где сиротливо торчали останки откочевавших куда-то юрт. Чингиз сообразил, в чем дело: в пору, когда ему стоило ногой коснуться камня, и камень послушно катился вверх по склону горы, аулы во время своих перекочевок ждали его на дороге, — а вдруг султан заглянет погостить! Но теперь удача ему изменила, он лишен власти, и те же аулы убрались отсюда подальше от беды, которую он мог бы принести.