— Я бы хотел переговорить с вами, ваше величество, наедине. Сам вопрос того требует. А затем вы сами решите, кого необходимо посвятить в его обсуждение.

Сулла тотчас было вознегодовал, лицо его исказилось в презрительной гримасе, но Азылык бросил на него резкий взгляд, и он тут же притих, страх сковал тело.

Эхнатон помедлил и молча кивнул головой. Оба оракула и жрец покинули зал. Азылык приблизился к правителю.

— Я попросил уединения, потому что Сулла глуп и настырен. Он лезет в первые оракулы, хотя недостоин быть и младшим. Об остальных не скажу ничего, в них нет злобы. Я прошу выслушать меня и поверить тому, что я скажу, — кассит помолчал. — Суппилулиума собирается идти войной против Египта. Он уже выступил из Хаттусы и второй день находится в походе, приближаясь в этот час к переправе через Евфрат. Он займёт несколько сирийских городов: Каркемиш, Халеб, Эмар, после чего намерен идти к египетским границам. Пока он колеблется, но завоевание твоей страны, повелитель, его давняя мечта. Он жаждет славы, но ни Арцава, ни Митанни её хетту не прибавили. Вы зря поблагодарили этого варвара, когда он поздравил вас с восхождением на престол. Он увидел в этом лишь проявление вашей слабости, — Азылык волновался и переходил то на «ты», то на «вы». — Ведь он намеренно оскорбил вас, но вы этого не заметили.

— Ваш племянник Илия подсказал мне написать тот ответ, — не без досады заметил Эхнатон и, уже не скрывая раздражения, спросил: — А чем же он оскорбил меня, чего я не заметил?

— Племянник мне об этом не рассказывал. Я считал, что он занимается зерном, тут он разбирается, эти же вопросы не его ума, — не обращая внимания на сердитый тон правителя, уже более спокойно продолжил Азылык: почему-то кипение самодержцев его умиротворяло. — А оскорбление заключалось вот в чём. Правитель Хатти знал о вашей свадьбе, но с избранием царицы умышленно вас не поздравил. Для хеттов выбор жены, рождение наследника очень важные обряды, они придают им большое значение. А вы не только не оскорбились этим обстоятельством, но даже прислали ответную благодарность.

Азылык умолк. Молчал и фараон, не зная, что можно возразить на столь обоснованный ответ.

— Поверьте, я пришёл не для того, чтобы в чём-то упрекать вас, — стараясь найти доверительную интонацию, снова заговорил оракул, но голос звучал грубо и неискренне. — Сейчас важно остановить Суппилулиуму. Он варвар. Ему даже не нужны ваши богатства. Он жаждет разрушать. Он не может спокойно дышать, когда рядом есть страны, где люди живут счастливо и богато. К тому же, он воин и больше ничего не умеет делать.