Лишь спустя час после захода солнца первая четвёрка хеттов наконец-то подобралась к вершине. Камни оттуда больше не сыпались. Небольшое плато оказалось пустым. Лишь горстка пепла от костра и обглоданные кости. Через мгновение воины нашли верёвки, которые по узкой межгорной расщелине вели на землю. Вскоре был найден и потайной лаз. Нападавшие же успели скрыться.

— В погоню! — взревел самодержец. — Догнать! Найти! Привести ко мне!

— В какую сторону мчаться, ваше величество? — еле сдерживая накопившийся гнев, спросил Халеб.

— Во все!

— Но сейчас ночь...

— Я приказываю догнать! — завопил он.

Несколько групп всадников, покорившись грозному приказу властителя, поскакали в разные стороны. До Каркемиша оставалось пятнадцать вёрст.

Третью дочь назвали Анхесенпаатон. Нефертити, узнав, что родился не наследник, заплакала, предвосхищая и печаль мужа, но Эхнатон, через несколько часов придя к ней, был на удивление внимателен и заботлив и, нежно поглаживая, долго не выпускал её руку из своей. Едва кормилица Тейе принесла показать новорождённую, розовощёкую, ещё с льняными кудряшками — волосы потом почернеют, предыдущие дочери рождались такими же, светлокудрыми, — как фараон сразу же взял её на руки, поцеловал в живот и восхищённо произнёс:

— Она будет настоящей красавицей! Как ты, любимая моя!

Неестественная ласка и слащавость сквозила в каждом его жесте, и ослабевшая от родов супруга понимала, что этим муж старается скрыть своё разочарование, а потому ещё болезненнее восприняла рождение дочери.

— Следующим будет сын, я тебе обещаю! — вытирая слёзы, прошептала царица.

Правитель взглянул на Азылыка, стоявшего рядом, точно вопрошая, стоит ли верить этим обещаниям. Непроницаемое лицо кассита на мгновение осветилось слабой улыбкой.

— Всё в руках богов, но даже самому Атону не дано заранее проникнуть в тайну человеческого рождения, ибо всё происходит лишь в тот миг, когда в объятиях соединяются два тела, — умиротворённо заметил оракул.

Заявившись через два дня, Тиу быстро нашептала сестре свой план, который она хотела осуществить уже в эти роды, дабы явить на свет наследника, но из-за Азылыка, объявившего фараону о будущем рождении дочери, её умысел расстроился.

— Так мой супруг знал, что у меня родится дочь?! — изумилась Нефертити.

— Конечно, знал! Этот страшный кассит околдовал моего сына! Запугав фараона нашествием хеттов, он взял над ним такую власть, что я не удивлюсь, если завтра мы не посмеем зайти без его разрешения на мужскую половину! — наговаривала на оракула Тиу.

— Мне показалось, что он умён и прозорлив, — робко проговорила царица.