Офицер ничего не ответил. Он, несомненно, ненавидел Макрона, потому что холодно спросил, следует ли подождать и убедиться, что он покончил с собой, или позвать солдат, которые закуют его в цепи.
Макрон сел, расставив ноги, взял со всё ещё накрытого стола чашу вина и, держа её своей твёрдой мощной рукой, с иронией проговорил:
— Дай мне время осушить её.
Много лет назад, в Альбе Фуценции, боги пошутили с ним, когда, увидев мощную и грубую статую сидящего с чашей в руке Геракла, он велел перенести её в храм. Серторий Макрон сказал себе, что уже никогда не вернётся в неприступную крепость в Апеннинских горах, в свою любимую Альбу Фуценцию, в крепость, где когда-то мечтал построить самый чудесный амфитеатр и внёс необходимое золото на грандиозное строительство. Он подумал, что это величественное здание останется вечной памятью о нём, и у него не возникло ни малейшей мысли, что кто-то придёт и разрушит его. Залпом выпив вино, Серторий Макрон встал и сказал офицеру, что тому не придётся ждать долго.
ZOTHECULA[54]
Император закрылся в маленьком кабинете, принадлежавшем раньше Августу. Он облюбовал себе эту зотекулу с её мягким спокойным светом, со входом из большого колонного зала, куда можно было входить и выходить незаметно для чужих глаз. Стенные панели здесь были украшены изящной лепниной и спокойными фресками с лебедями, грифонами, цветами лотоса. Маленький вычурный столик, кресло, два-три табурета, сиденье вроде дивана, чтобы отдыхать и читать (такую моду ввёл Марк Туллий Цицерон).
Но все четыре стены, ниши и полочки были заставлены маленькими ценными безделушками. Побеждённые монархи, добивающиеся мира послы, местная знать, правители ненадёжных провинций завели обычай присылать дары: из золота и драгоценных камней, с эмалями или деревянные, из слоновой кости или мрамора, мозаики, стекло, камеи, картины — всё, что отвечало его уже ставшей знаменитой страсти к коллекционированию.
Явился верный приказам офицер, которому поручили разобраться с Макроном, и, стоя среди этих драгоценностей, доложил: Макрон, как солдат, избрал самоубийство и совершил его быстро и без шума. После чего с циничной краткостью прочёл его предсмертное послание: «Другие враги остались живы». А под конец сообщил, что Энния, жена Макрона, тоже решила умереть вместе с мужем.
Император отпустил его без комментариев.
Но едва закрылась дверь, в голове закружились мысли. На столе лежала изящная камея в виде пряжки — крупная, оправленная золотом яшма, дар Подемона, царя-поэта. Император повертел её в руках. На камее были изображены семь телок, а на золотой оправе Полемон велел выгравировать свои стихи: «Тёлки, что смотрят на тебя, как живые. Возможно, они бы убежали. Но заключены в золотую ограду».